Секрет, который нам не разгадать
Шрифт:
С трудом верилось, что его отец и Нед Джемисон почти ровесники: состояние их здоровья отличалось как небо и земля. Джон Мюррей был бодр, крепок, носил на себе несколько фунтов лишнего веса, отличался прекрасным аппетитом, заразительным смехом и неиссякаемой энергией. Этакое ходячее воплощение жизнелюбия. В детстве Шейн был очень близок с отцом, однако в конце школы все изменилось.
Не успел Шейн слезть с мотоцикла, как рядом с домом остановилась машина его сестры Кары. Она с театральным стоном выбралась наружу. Кстати, причиной
Шейн подошел к ней и взял коробку.
– Что это? Пытаешься затмить меня?
– Ну, это несложно! Гляжу, ты пришел с пустыми руками.
– Тогда пусть это будет наш общий подарок, – усмехнулся Шейн.
– Не возражаю, если ты раскошелишься на сорок долларов.
– Ты купила подарок за восемьдесят долларов? Какая щедрость! Что это, если не секрет?
– Новый радиоприемник. Да и не восемьдесят, а сто двадцать. Мы с Ди купили его в складчину, но я с радостью возьму у тебя деньги и скажу, что ты был третьим. И еще я рада тебя видеть. Я не думала, что ты приедешь.
– Как можно! Это ведь день рождения нашего старика, – ответил Шейн.
– Но последние двенадцать ты пропустил. Что ты стоишь здесь и не заходишь? Боишься, что тебе станут задавать вопросы про Эбби и Лорен?
– И это тоже.
Кара задумчиво посмотрела на брата.
– Что у тебя не так с родителями? Ты всегда сама вежливость, но я чувствую, что на самом деле вы все какие-то скованные. Сначала я думала, что это потому, что тебя долго не было и ты отвык от дома. Но ведь ты в городе уже несколько недель.
– Все в порядке, – заверил ее Шейн. – Обо мне не беспокойся.
Кара посмотрела на дом.
– Мне тоже туда не особенно хочется. Завтра подруги устраивают вечеринку в честь моего будущего ребенка. Так что придется увидеть одни и те же лица дважды. Дело даже не в вопросах, а в том, как на меня будут смотреть – сочувственно, с жалостью, думая про себя: «Бедняжка, она делает вид, что все хорошо». – С этими словами Кара снова повернулась к брату. – Я знаю, люди именно так и думают. Я же не дура.
– Никто этого не говорит.
– Нет, именно так и говорят у меня за спиной. Но они еще посмотрят… они еще увидят, как Колин проснется. – Кара вздохнула. – Знаешь, чем раньше мы войдем внутрь, тем быстрее сможем уйти.
С этим словами Кара расправила плечи и зашагала к дому.
Друзья и родственники приветствовали их объятиями и поцелуями. Шейн выскользнул из них по возможности быстро. Поставив подарок на столик, он отправился в кухню, где был устроен бар. Там он щедро плеснул себе виски «Джек Дэниэльс» и одним глотком осушил стакан. Нет, он, конечно, рад вернуться в родной город, но приход в родительский дом – совершенно другое дело. Каждый раз, входя в его двери, он получал очередную порцию неприятных воспоминаний.
Он по-прежнему помнил тот день, когда его жизнь переменилась раз и навсегда. Ему тогда
Шейн снова налил себе виски и только-только опрокинул в себя новую порцию, как на кухню вошел отец.
Джон Мюррей просиял от радости.
– Шейн, рад видеть тебя, сынок, – сказал он и хлопнул сына по спине. – Молодец, что пришел.
– С днем рождения, пап, – ответил Шейн, пытаясь сохранить бесстрастное выражение. По-другому он общаться с родителями не умел.
– Иди поешь что-нибудь. Твоя мать сегодня постаралась, превзошла себя.
– Обязательно, – пообещал он, но, как только отец отвернулся, налил себе новую порцию виски. Он заметил, что с другого конца комнаты за ним наблюдают две женщины. На лицах подруг матери, Нэнси Уиттейкер и Мишель Холмс, было написано явное осуждение. Он приветственно поднял стакан, как будто поднимал тост за их здоровье. Гримаса Мишель сделалась еще более неприязненной, она что-то шепнула на ухо Нэнси, после чего обе вышли.
Поставив стакан на стол, Шейн прошел через весь дом на заднее крыльцо, где было темно и тихо. Его взору открылась просторная лужайка с несколькими высокими деревьями, высаженными по краям участка. На одном из них виднелся все тот же домик, который когда-то построили он, отец и старший брат Патрик. Им с братом требовалось место, в котором они могли бы прятаться от малышни, особенно от надоедливой Кары, которая вечно хотела принимать участие в играх старших братьев. В то время этот домик стал любимым местом всех ребятишек из соседних домов.
Шейн пересек лужайку и, подойдя к дереву, проверил на прочность прибитые к нему доски. Интересно, выдержат ли они его вес? Неплохо бы проверить. Шейн залез на дерево и с трудом протиснулся внутрь – дверь почему-то оказалась лилипутских размеров. На полу валялось несколько новых на вид игрушек. По всей видимости, забыты здесь детьми Патрика. Подумать только, в этом крошечном домике теперь играет новое поколение!
Он сел на пол и посмотрел вверх, на крышу. Несколько дранок отсутствовало, и в дыру было видно звездное небо.
Он видел ночное небо миллион раз. В открытом море звезды смотрятся как-то особенно, но это зрелище вернуло его в те дни, когда он учился в школе, в другую ночь, которая была много лет назад.
Тогда у него был плохой день, он снова подрался, и оставаться в доме было выше его сил. И он залез сюда, в домик на дереве. Наступит день, и он уедет из Бухты Ангелов. Вот только накопит денег и уедет.
– Шейн, ты здесь? – Нежный голос Лорен как будто омыл его теплым дождем.
Он избегал ее весь день. Ему вообще не надо было с ней связываться. Из-за нее ему хотелось остаться в городе, а на это он пойти никак не мог.