Секрет трактирщика

Деннинг Трой

Вангердагаст с отвращением покачал головой и повернулся к Элбуру.

– Мне нужно тихое место, чтобы сосредоточиться.

– Можете использовать мою комнату, - предложил трактирщик.

– И твой самый крупный самоцвет.

– Мой что? – охнул Элбур.

– Твой самый крупный – и самый прочный – самоцвет, - сказал Вангердагаст. – Если, конечно, ты не хочешь доверить душу Сорелы мелкому и хрупкому камешку.

– Ни за что в жизни! – сказал трактирщик. – Я найду вам сапфир с мой большой палец.

– Думаю, этого хватит, - Вангердагаст шикнул на трактирщика,

чтобы тот пошевеливался, затем подозвал к себе Кальдера и Эша. – Утром вы найдёте меня с сапфиром Элбура в руке. Вы заберёте камень и вынесете меня наружу, чтобы найти принцессу – то есть, ведьму. Когда Сорела появится, убедитесь, что она увидит камень.

Кальдер изумлённо распахнул глаза.

– Вы хотите поменяться местами с душой ведьмы?

Вангердагаст кивнул.

– Затем я вернусь в своё тело, оставив её внутри камня.

– Может быть, нам следует дождаться жрецов, - предложил Кальдер. – Разве души не в их компетенции?

– Зато благополучие принцессы в моей компетенции, - буркнул Вангердагаст. – Ещё не родился такой заклинателишка, который мог бы защитить ей лучше меня.

Два крестьянина обменялись недоверчивыми взглядами, но волшебник сделал вид, что не заметил этого и проскользнул мимо стойки на кухню, где встретил Элбура, как раз покидавшего свои комнаты с бледным сапфиром. Вангердагаст выхватил камень у него из рук, затем шагнул мимо мужчины в захламленный кабинет. Он заперся внутри, даже не сказав «Спасибо».

Поначалу ему мешали сосредоточиться лай и царапанье снаружи. Проблема вскоре разрешилась – после того, как Вангердагаст отправил мысленное послание во дворец. Через несколько минут в деревню телепортировался особый отряд боевых магов, взяв с собой подразделение Пурпурных Драконов. Драконы быстро прогнали животных из Торринвилля, позволив людям в гостинице разойтись по домам. Улицы погрузились в тишину, не считая редкого лязга доспехов или отданного шёпотом приказа. Дети заснули глубоким сном, а их родители беспокойно задремали в креслах. Королевские люди стояли дозором в холодной ночи, а когда наступил рассвет, озарённая золотым светом деревня казалась спокойной и мирной, как любое другое поселение в Рогах Бури.

Таналаста очнулась от долгого мирного сна и сразу же поняла, что что-то не так. Тонкие стены не тряслись от громогласного храпа, по залу не разносились пьяные голоса, люди не ругались, обнаружив на утро, что их собственность испарилась вместе со вчерашней партнёршей по танцам. Царила сладкая тишина, рядом с ней мурчал тёплый и пушистый клубок, а через полуоткрытые ставни сочились яркие лучи зари.

Не желая прерывать такой блаженный отдых, принцесса отвернулась от света на другой бок и почувствовала прикосновение тонкой ткани ночной сорочки, скользящей по коже. Она улыбнулась. Впервые за долгие недели ей не пришлось спать и в любой момент быть готовой выскочить из кровати с кинжалом в руке при первом же громком звуке. Это было почти как вернуться во дворец, в безопасность собственных покоев, с полным гаризоном Пурпурных Драконов, стерегущих её… только во дворце лучше пахло – намного лучше.

Таналаста принюхалась

к спёртому воздуху – и закашлялась от вони оставленных без присмотра кошек. Она открыла глаза и увидела рваный жёлтый балдахин над головой, потом обнаружила, что её щека лежит на серой подушке, кишащей вшами и мухами. Она вскрикнула и откинула в сторону простыни, затем спрыгнула с кровати в комнату, полную кошек. Она посмотрела вниз и обнаружила, что «тонкая ткань» ночной сорочки была всего лишь клочьями льняной рубахи. Потом к ней вернулась память: нападение животных в Кондорском перевале, возврат в деревню, работа в качестве служанки, танцы на столе, а потом… ничего.

Таналаста услышала, как коты царапают что-то с другой стороны кровати. Она обошла кровать и увидела их облепившими мужчину, свернувшегося клубочком в углу. Коты рвали и облизывали окровавленные куски его одежды. Лицо бедняги так сильно пострадало, что ей потребовалось какое-то время, чтобы узнать в нём Генри, рослого молодого крестьянина, робость которого прошлым вечером показалась ей очень милой. У него были два потемневших и налитых кровью глаза, разбитый нос и пара рассечённых губ. Щеки и шея были покрыты багровой корочкой и глубокими царапинами. На шее, плечах и по всей длине рук виднелись маленькие круглые раны. Сражаясь с порывами к рвоте, принцесса прогнала котов и шагнула к нему.

– Пожалуйста, я не хотел! – Генри закрыл голову руками и начал раскачиваться вперёд-назад. – Умоляю вас, убейте меня наконец!

– Убить тебя? – Таналаста остановилась, потом повернула руки ладонями вверх и увидела запёкшуюся кровь под ногтями. – Око дракона!

Таналаста долго смотрела на свои руки, пытаясь вспомнить, что она натворила. Выводы были очевидны. У неё под ногтями была кровь, а лицо Генри было покрыто царапинами. Эти маленькие круглые раны походили на следы укусов, а мерзкий медный привкус у неё во рту…

– Пурпурный дракон! – воскликнула она. – Вангердагаст!

Задержавшись лишь затем, чтобы выдернуть одежду из-под спавших на ней котов, Таналаста выбежала из комнаты и сорвала грязную рубаху с тела, затем бросилась во двор, натягивая покрытый подсохшей кровью плащ.

Просунув голову в воротник, она обнаружила себя в окружении целой роты Пурпурных Драконов при поддержке дюжины боевых волшебников в чёрных плащах. Один из любимых помощников Вангердагаста, чародей с толстыми пальцами, именовавший себя Мерулой Невероятным, командовал отрядом. Самого королевского мага несли под мышки два крепких крестьянина. Его глаза были закрыты, а ноги волочились по земле.

– Что произошло? – охнула Таналаста. – Я что… я не могла навредить Вангердагасту!

Мерула бросил понимающий взгляд на коллег и осторожно шагнул вперёд.

– Что вы помните, принцесса?

– Ничего. Я…

Ножны щёлкнули по набедреннику, и Таналаста резко обернулась, увидев, что к ней подкрадываются два Пурпурных Дракона. Она сделала знак остановиться.

– Подождите. Нет нужды…

– Мы должны соблюдать осторожность ради вашей собственной безопасности, - оборвал её Мерула. – Уверен, что вы понимаете.