Секрет успеха
Шрифт:
Флетчер тихо застонал, одновременно пронзительно вскрикнула Чар. В гулкой темной мастерской эти бессвязные восклицания звучали странно. Но полные страсти, они так много значили для Флетчера и Чар. Все было забыто — вчерашнее торжество, сомнения, надежды, планы на будущее. Все отступило перед самым главным, самым значительным. Оба понимали теперь: друг без друга жизнь каждого из них будет неполной.
8
— Кэрол, зайди ко мне немедленно!
Чар отпустила кнопку селекторной связи и подумала, что лучше бы они заказали
— Что ты хотела, Чар?
Кэрол заглянула в новый кабинет Чар. В соответствии с ее мечтами в отделке кабинета были использованы самые приятные оттенки голубого и кремового. Огромные фотографии лучших моделей, копия статьи из «Дамской одежды» и один из лучших ее фотопортретов работы Флетчера, оправленные в золоченые рамки, украшали стены. Чар отодвинула стул от своего рабочего стола, жестом пригласила Кэрол сесть. Кэрол подчинилась и вопросительно посмотрела на Чар. Ее губы беззвучно шевелились, это с ней теперь случалось довольно часто. Кэрол понимала, что Чар разговаривает сама с собой, пытаясь вспомнить, за какое дело ей предстоит приняться после того, как отдаст распоряжения помощнице.
Те спокойные, длинные дни, когда Чар просто сидела и рисовала, прошли безвозвратно. Теперь она должна была готовиться к очередному интервью, общаться с представителем крупного универмага, вникать во все детали, связанные с открытием демонстрационного зала в Нью-Йорке, не говоря уже о банкирах, которые словно сговорились и без конца предлагали помочь выгодно вложить те миллионы, которые неожиданно свалились на Чар Броуди. Кэрол нетерпеливо заерзала на стуле. Но она не сердилась на Чар за то, что приходилось ждать.
— Извини, — сказала Чар, убирая наконец в сумку последний альбом с образцами тканей. — Я только хотела получить краткую опись партии товара для магазина Нордстрома. Завтра я часть дня проведу в их главном офисе в Орегоне, потом отправлюсь в Нью-Йорк. Я собираюсь посмотреть, как идут дела в демонстрационном зале, и побеседовать с несколькими кандидатами на пост управляющего. После статьи Флетчера демонстрационный зал, я думаю, привлечет большое внимание. А сейчас ты не могла бы дать мне сведения, о которых я просила?
Кэрол с готовностью выполнила ее распоряжение. Чар обладала прекрасной памятью и многое держала в голове, но она устала, у нее было много других дел, кроме заказа от Нордстрома.
— Мы уже все отправили в их магазин в Орегоне. В Сан-Франциско отправляем вечерние туалеты и повседневную одежду. Мы на восемьдесят процентов работаем на магазины Нордстрома и только одну сотую процента составляют поставки Нейману. Для магазина Бюллока все поставки выполнены. На фабрике работа не прекращается поздно вечером и в выходные.
— Прекрасно. Просто удивительно, что все так сложилось. Прошло всего пять месяцев, а я уже выполнила почти все заказы. Никто не верил, что я смогу это сделать, но я смогла. — Щелкнув замком сумки, Чар достала пачку писем и протянула
— Конечно, Чар, нет проблем.
Но Кэрол не взяла почту из рук Чар. Вместо этого она собрала всю свою храбрость и мысленно напомнила себе, что собирается поговорить всего лишь с мисс Броуди, а не с президентом Соединенных Штатов. Раньше ей не составляло труда общаться с хозяйкой. Сейчас же Кэрол никак не могла начать разговор.
— Кэрол, тебе еще что-нибудь нужно? — с плохо скрываемым нетерпением спросила Чар. Две едва заметные морщинки появились на ее красивом лице. Она была раздражена.
— Да, — ответила Кэрол и тут же пожалела, что завела этот разговор, но было поздно. Раз уж она начала говорить, придется продолжать. — То есть нет, не совсем так. Я имею в виду, что это не имеет отношения к заказам и почте.
— Мы можем все обсудить в машине. Мне действительно некогда. — Чар взяла в руки сумку, надеясь, что ее жесткое расписание заставит Кэрол перенести разговор.
— Нет, это может подождать.
Чар удивленно заморгала. Кэрол произнесла последнюю фразу таким тоном, что сомнений быть не могло: она чем-то недовольна. Чар вздохнула и демонстративно поставила на стол свою объемистую сумку с бумагами и образцами тканей.
— Очевидно, не может. Прости меня, Кэрол, — нехотя извинилась Чар, — сегодня трудный день, и столько еще предстоит. Прости меня.
— Конечно, все в порядке. Просто я давно хотела тебе кое-что сказать.
— Давай, — согласилась Чар.
Она посмотрела на часы, даже не сознавая, что делает. Кэрол не обратила на это никакого внимания, хотя ее эта привычка последнее время начала раздражать. Кэрол не была уверена, что Чар видит стрелки на циферблате своих новых часов, усыпанных бриллиантами, скорее всего она просто хотела убедиться, что они все еще украшают ее запястье. Кэрол почувствовала, как комок подступает к горлу.
— Мы, все те, кто был с тобой с самого начала, работаем с утра до ночи, не за страх, а за совесть, и ты не можешь не признать, что все вместе мы добились неплохих результатов. Я не хочу показаться неблагодарной, последние несколько месяцев были самыми интересными, с профессиональной точки зрения мы приобрели очень ценный опыт. Я думаю, что другие испытывают те же чувства. Но сейчас мы ощущаем свою ненужность, хотя совсем недавно все были одной командой. Да и сегодня, кажется, еще на многое способны.
— Кэрол, как ты можешь так говорить? У нас теперь большая компания. Пять месяцев назад мы работали в мастерской размером меньше этого кабинета. Кэрол, наш упорный труд дал первые плоды.
Кэрол отрицательно покачала головой.
— Нет, упорный труд принес плоды тебе. Это бросается в глаза, Чар. Драгоценности, роскошный автомобиль. Конечно, ты все это заслужила. Прекрасно, что ты можешь позволить себе драгоценности и наряды. Но нам горько сознавать, что мы для тебя — неодушевленные предметы. У нас такое чувство, что ты совсем не считаешься с нами. Мы думали, ты уважаешь в нас и своих друзей, и неплохих мастериц.