Секрет успеха

Форстер Ребекка

— Нет, еще раз спасибо.

С этими словами Кэрол вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь.

Она сначала направилась к своему рабочему месту, но вдруг передумала и пошла через склад в цех. Шепнув несколько слов Мэгги, она отправилась искать Алану, а Мэгги, оторвавшись от работы, позвала Ильзу, Терезу и Оливию. Вскоре все вместе они собрались в столовой, расположившись вокруг одного из больших столов.

— Нам всем прибавка по пятнадцать процентов, — бесстрастно сказала Кэрол, обведя глазами сидевших за столом подруг и ожидая взрыва, — пятнадцать процентов, жалкие гроши, и неохотные извинения за то, что нам не уделялось достаточно внимания. В основном мне рассказывали, что деньги сразу же должны вновь вкладываться в дело. Главный смысл

ее высказываний предельно ясен. Если мы хотим иметь работу в будущем, то ничем не должны отличаться от других служащих. Правила игры определены, в том числе и для нас.

— Росс. Это все его влияние, — сказала Алана, — я слышала, как он давал ей советы. И если она будет им следовать, о нас не вспомнят до следующего года. Он учился в финансовом колледже, где учат, как организовывать предприятия с потогонной системой. Нужно тратить огромные деньги на оборудование, платить мизерную зарплату работникам, но выдавать огромные премии парням из управленческого аппарата. Он давит на Чар, но я не думаю, что она когда-нибудь на это согласится.

— Она не согласится, — вступила в разговор Тереза, не отрываясь от работы, которую принесла с собой. Остальные женщины посмотрели на Терезу. Она была немногословна, но, если начинала говорить, ее стоило послушать. — Вы забыли, что Чар еще не пришла в себя от такого неожиданного успеха. Она ничего не видит, кроме своего богатства. Так бывает, когда выходишь замуж. Тебя не беспокоит, идет ли кто-нибудь на свидание субботним вечером, потому что тебе принадлежит самый замечательный мужчина в мире и ты спишь с ним. Это как медовый месяц, понятно? — И Тереза пожала плечами, словно каждый должен был знать, что должно за этим последовать. — Через год он все еще нравится вам, но у него слишком много работы, и это раздражает. Вообще брак — это сложная вещь. Первый угар чувств проходит, и тогда появляется время для всех этих мелочей, которые необходимы для счастливой совместной жизни.

— Все это прекрасно, Тереза, — перебила ее Кэрол, — но посмотри, как она обращается с нами. Она нанимает людей на большие зарплаты, и они делают то, что мы — за минимальные деньги. Некоторые из них уже заняли наши места. Почему Алана не заведует всеми финансами? Как случилось, что она до сих пор просто ведет учет, а какой-то новый парень получает в четыре раза больше, чем она?

— Потому что Чар прислушивается к советам опытных людей и нанимает тех, у кого есть опыт работы в большом бизнесе. У меня раньше не было компании по производству одежды. А у тебя? — Забыв о своей работе, Тереза обвела глазами сидевших за столом. — Кто-нибудь из вас мог бы сказать: вот мои деньги, я собираюсь создать компанию и всем платить высокую зарплату? Как бы не так. Никто из нас не пошел бы на такой риск. Она делает все, что может. Я бы испугалась на ее месте, могу сказать прямо. Готова поспорить на что угодно, она тоже боится. Мы даже не понимаем этого, занимаясь своими повседневными делами.

— Может, ты и права, — неуверенно сказала Мэгги и поджала губы. Она обычно прислушивалась к мнению других. — Кроме того, пятнадцать процентов — не так уж плохо. Могло быть и больше, конечно, но и это уже что-то. Может быть, если мы подождем еще немного, дадим ей еще шесть месяцев, чтобы наладить дела, она пересмотрит наше положение. Если же ничего не произойдет, мы поговорим с ней опять и сделаем это все вместе.

— Через полгода, если я не стану начальником отдела с зарплатой, как у этих новеньких из Нью-Йорка, я уйду. — Кэрол резко встала. Она была обижена и рассержена. — Пятнадцать процентов! Это просто подачка! Если Чар не вспомнит о тех, кто помогал ей с самого начала, тогда я больше с ней работать не хочу.

И Кэрол ушла, гордо вскинув голову. Остальным тоже ничего не оставалось, как разойтись, что они и сделали. Им предстояло вернуться к работе и постараться приложить все усилия, чтобы умудриться выполнить заказ в срок.

Десятью минутами позже Чар пронеслась по цеху прямо к задней двери и устремилась к машине. Тереза наблюдала

за Чар, пока та не захлопнула дверцу автомобиля. Чар даже не кивнула швейцару, не бросила своего обычного «Благодарю», когда он открыл перед ней дверь. Тереза укоризненно покачала головой и принялась за работу. Это было самое красивое платье из всех, какое ей когда-либо приходилось расшивать бисером. Оно наверняка принесет «Броуди Дизайн» кучу денег. Если бы Чар понимала, что для нее в жизни самое главное, она бы вернулась. Она бы вспомнила, кто помог ей добиться успеха и кем она сама была еще совсем недавно.

Но спешила она напрасно. Посмотрев на табло, Чар обнаружила, что рейс в Орегон задерживался, и ей осталось только ждать. Вздохнув, она опустилась на стоявшее неподалеку кресло и поставила на соседнее большую дорожную сумку. На коленях она держала сумочку с документами. В помещении аэропорта было так жарко, что Чар пришлось снять свой короткий приталенный жакет. Поправив шелковую блузку, она закинула ногу на ногу и мельком взглянула на лиловые брюки. «Королевский цвет», — невольно подумала Чар. Ткань на брюках была великолепного качества и чрезвычайно дорогая. Она осталась довольна произведенным осмотром. Все на уровне!

Ожидание затягивалось, и Чар решила не терять времени и поработать. Найдя в сумке необходимые бумаги, она принялась за дело. Но так продолжалось не долго. Через несколько минут ее уединение было нарушено.

— Можно взглянуть?

Чар, погруженная в свои мысли, не была уверена, что обращаются именно к ней, но в голосе говорившего ей послышалась знакомая интонация, и она почувствовала, как вокруг нее возникает особая аура.

— Флетчер, — вздохнула Чар, сдерживая удивление, радуясь и недоумевая, как он ее нашел.

Она улыбкой приглашала его сесть рядом. Флетчер с радостью принял ее молчаливое предложение. Он так давно не видел на ее губах такой приветливой улыбки, сколько дней прошло с тех пор, когда она работала так вдохновенно, забыв обо всем. Даже во сне, когда ничто не омрачало их счастья, Чар хмурила брови, и Флетчер не мог понять, какие мысли искажают тревогой ее прекрасное лицо.

Казалось, ее ничто не должно было беспокоить. Напротив, все шло хорошо, Чар наслаждалась неожиданно пришедшей славой и ничуть не сожалела о потерянной безвестности. Флетчер не мог понять, что ее тяготило, но казалось, будто она держит непомерную тяжесть на своих плечах. Ночью она ворочалась и что-то бормотала. Когда она просыпалась, Флетчер видел темные круги у нее под глазами. Он не знал почему, но его это раздражало. Она выглядела уставшей, у нее было много работы. Она непрерывно что-то делала, руководила, она…

Чар потянулась к Флетчеру и поцеловала его. Он обнял ее и почувствовал, как напряглось ее тело под шелковой блузкой. В эту минуту неудовлетворенность и досада, слишком часто посещавшие его в последнее время, мгновенно испарились.

— Какое милое приветствие, — шепнул он.

Они сидели, прижавшись друг к другу, и не обращали никакого внимания на любопытные взгляды пассажиров, разглядывавших эту странную парочку.

— Это благодарность за то, что ты разыскал меня. Я это очень ценю. Не говоря уже о том, что мне сейчас как никогда нужна твоя ласка.

— Я запомню, что должен чаще удивлять тебя. Правда, это довольно трудно, в последние дни я часто даже не знаю, где ты бываешь. Сегодня Кэрол подсказала мне, где тебя найти. Я рад, что рейс отложили, иначе я бы не застал тебя, — сказал Флетчер и нежно поцеловал Чар в щеку. — Ты разрешишь мне посмотреть?

Чар не успела ответить, а листок уже оказался в руках у Флетчера. На мгновение улыбка исчезла с его лица, и, хотя он быстро исправил свою оплошность, Чар увидела, что он разочарован. Он пытался это скрыть, но она видела складки разочарования в уголках его губ, удивленный взгляд, красноречиво свидетельствовавший о том, что он хотел увидеть что-то совсем иное. Чар забрала свой листок и быстро спрятала его в сумку. Удивительно, но она чувствовала себя так, словно ей вынесли обвинительный приговор.