Секрет воспоминаний. Кто я?
Шрифт:
– Сейчас все станет понятно. Нити ДНК, твоя и кровь твоих предков, скрещиваются и за какой-то промежуток времени обмениваются своими свойствами и воспоминаниями. Этот этап именуют комутат, от латинского «commutatio» – обмен. В твоем случае времени понадобилось очень много. Ты помнишь, когда тебя пробудили?
Теоретически я вообще не знала, когда это произошло. Этот момент начисто стерли из моей памяти. Но в последнее время сны о многом мне рассказывают.
– Вообще то не помню. Но мне кажется, я знаю, когда это произошло. Мне было лет шесть, может пять. Сны…
Астер согласно
– В тебе течет кровь великого рода, поэтому понадобилось так много времени. Так вот, когда обмен заканчивается, начинается борьба между той кровью, которая берет свое начало в древности, и твоей. Можно сказать два духа, две души пытаются завладеть одним телом. Кто-то побеждает, и становиться разумом в этом теле, кто-то проигрывает и просто растворяется в хозяине, оставляя едва заметную часть себя.
Астер закончил и, дав мне все самостоятельно осознать, уставился на первые звезды. Я все поняла, но это не принесло мне ни облегчения, ни успокоения. Один вопрос мучил меня, поэтому я спросила:
– Ты сказал, что не все проходят этап прогзерц…
– Прогзенсирования…
– Да, именно. Как часто случалось так, что настоящее проигрывало? И как понять, когда можно будет вздохнуть спокойно?
Немного подумав, Астер, не отводя от меня своих глаз, сказал:
– Такие случаи были, и не мало, но все зависит от наставника. И именно он определяет, когда ученик должен полностью измениться. Вот тогда-то все и заканчивается и начинается новая жизнь.
Переваривая последние слова Астера, невольно в моем сознании возник вопрос, который я задавала себе очень долгое время.
– Зачем ты приходил ко мне, года три назад?
Он улыбнулся.
– Я хотел узнать, как проходит обмен, и сколько он еще будет продолжаться.
– То есть кровь может все это сказать? – снова спросила я.
– Если ты наставник или был им хоть раз в жизни, то – да. Можно определить это, лишь попробовав ее.
Возникло молчание. Я думала над тем, кто мой наставник. Сначала может показаться, что Астер и есть мой наставник, но что-то подсказывало мне, что это не он. Сразу ясно, кто им может быть, но все же, мне хотелось получить доказательства.
– Я знаю, о чем ты думаешь. И могу ответить на твой вопрос. Я не твой наставник.
Не знаю, понравилось ли мне это или нет, но тогда получается, что мой наставник…
– Кристиан. Он твой наставник, – закончил мою мысль Астер, и мне показалось, что в его словах проскользнуло сожаление.
Я отвела взгляд от Астера. От вида такого грустного и в то же время злого лица во мне проснулось чувство стыда. Идея о том, что Кристиан и есть мой наставник, радовала меня. Но в то же время, я была рассержена на него, ведь не Кристиан посвящает меня детали и особенности этой жизни, а Астер.
Мы еще некоторое время посидели в тишине, каждый погруженный в свои мысли, а потом мой сосед с загадочной улыбкой на лице сказал:
– Пойдем, я кое-что покажу, а потом отвезу тебя домой.
Первый поднялся Астер и подал мне руку. Мы подошли к башне, высотой с четырехэтажный дом, которая была дополнением к этому зданию. На кирпичной стене были железные ступеньки, на которые указал Астер.
– Мы
– Мне показалось, тебе нравиться адреналин, – с сарказмом сказал он.
– Ты что, собираешься с них прыгать?
Астер громко засмеялся.
– Нет, конечно. Но если ты захочешь попробовать, я тебя держать не буду.
– Ха – Ха, – наиграно сказала я и пихнула его в плечо.
– Лезь. Мы просто посмотрим и слезем обратно.
Я полезла первая, и, когда преодолела несколько ступеней, с облегчением подумала о том, что надела сегодня темные колготки с узором, а иначе мне было бы очень неловко в таком положении. Поначалу мне не было страшно, но, достигнув уровня примерно второго этажа, по телу начали пробегать мурашки, а когда смотрела вниз и по сторонам, так захватывало дух, что становилось тяжело дышать.
Наконец, я добралась до вершины, но ступив на твердую почву, меня пробила дрожь. Астер, увидев, как меня немного колотит, снял с себя куртку и накинул мне на плечи. Я не стала отказываться, тем более подул прохладный ветерок, а сам воздух уже заметно остыл.
Но, лишь обратив внимание на то, где я нахожусь, я мгновенно забыла о погоде. Передо мной распростерся весь город как на ладони. Миллионы ярких огней сверкали вдалеке. Я видела многоэтажные постройки, возвышавшиеся над маленькими магазинчиками и частными домами. Видела, как мелькают фары машин, создавая ощущение множества маленьких светлячков, метавшихся в ночном пространстве. Ничто не могло сравниться с этой красотой.
– Я и не думала, что мы так далеко от города, – в оцепенении от созерцания прекрасного проговорила я.
– Ты хотела узнать историю этого места, – с таким же фееричным настроением сказал Астер. – Хочешь ли сейчас?
– Конечно.
На лице рядом стоящего мужчины появилась ностальгическая улыбка, и он начал свой рассказ.
– Гражданская война затронула не только людей, но и нас. Хотя человеческая раса даже не догадывается о нашей помощи. В то время я был в Англии, но все равно прибыл в эту страну. Мы были за Север, и считали их политику разумней. На этом месте тогда была заброшенная ферма, которую занял наш отряд. Мы построили ее для того, чтобы наблюдать за городом, а нас в свою очередь никто не трогал и не замечал. Мы ведь не обычные, может стать незаметными, если понадобиться. У этого места есть еще один плюс – внизу есть подвал, вход в который завален сеном. Там до сих пор лежат различные консервы, приспособления для ведения войны и другие разные продовольственные вещи.
Хочу сказать, что в самих боевых действиях мы не принимали участия. В основном, нашей целью было обеспечение пищей, оружием, одеждой и т.п. Мы внимательно следили за ситуацией на фронте, и делали все, что было в нашей компетентности. Но только не в начале самой войны. В наших рядах тоже был небольшой раскол, что и сыграло ведущую роль в поражении северян на первом этапе. Но вскоре проблема была устранена. Мы помогли Аврааму Линкольну победить на президентских выборах и направляли его политику в нужное русло на протяжении всего военного времени – наши люди были его приближенными. Ну, а конец войны ты и так знаешь.