Секрет
Шрифт:
— С ней все в порядке, - говорит тренер, ощупывая ногу Тани от лодыжки до самого бедра. Встает, оценивает меня немного удивленным взглядом, и в голове тут же куча мыслей, не делаем ли мы большую ошибку, вот так почти открыто афишируя отношения, которые собирались скрывать. – Принесу лед.
Мы остаемся одни и я присаживаюсь перед малышкой на корточки.
— Давай к врачу, Туман, ты так упала, что у меня яйца до сих пор болят.
Она немного румянится, кладет руки мне на плечи и говорит шепотом:
— Бедный
— Не продолжай, – вовремя останавливаю я. Не представляю, что было бы с моей рожей, если бы она произнесла все вслух до конца.
Малышка хитро стреляет глазами и скользит по скамейке до самого края, достает внушительную спортивную сумку и оттуда – мою коробку с коньками. Вчера мы решили, что я оставлю ее, чтобы не провоцировать лишние вопросы.
— У тебя есть еще час времени? – спрашивает с надеждой.
— И даже немножко больше.
Поход в уютный бар, где мы сможем нормально обсудить наше вчерашнее решение, явно будет для нее сюрпризом. Надеюсь, приятным. Как и тот, что лежит у меня в кармане.
****
Через двадцать минут, когда заканчивается положенное с холодным компрессом время, Таня проводит мастер-класс по завязыванию коньков – и даже на этом этапе я готов передумать, но какая-то мужская гордость подсказывает, что пасовать сейчас уже не спортивно, поэтому, сцепив зубы, повторяю за ней и радуюсь, что капюшон в моей толстовке достаточно глубокий и моя физиономия прекрасно в нем прячется.
— Ну а теперь, Мистер Фантастика, - Таня поднимается на коньки, постукивает по дощатому полу щитками на лезвиях, - тебе придется меня обнять.
По глазам видно, что она давно мысленно представила и этот момент, и фразу, которую скажет, и мне очень жаль, что я вынужден вставать, придерживаясь руками за бортик, а то бы и правда дал ей по мягкому месту за эту выпяченную игривость.
— Ты не выйдешь на лед без моей помощи, Дым. – Таня определенно довольна собой, еще минута – и начнет язык показывать.
Она ныряет мне под руку, обнимает за талию, и мне приходится обнять ее за плечи одной рукой. Туман задирает голову откуда-то у меня из-под подмышки, и в эту минуту у нее такой взгляд, что покорение ледовой арены – последнее, в списке дел, которые я бы хотел с ней сделать в ближайшие сутки.
— Теперь ты мой, - говорит она тихо-тихо, и протягивает руку, чтобы тыльной стороной ладони погладить мою щетину. – У меня зависимость от твоих колючек.
— Хорошо, потому что я не люблю бриться.
Главное – даже не пытаться представлять, как я выгляжу со стороны, но где-то близко к фразе о слоне в посудной лавке. Особенно на фоне детворы лет десяти, которые запросто выкручиваются юлой как нарочно у нас с Таней перед носом, пока мы просто идем вдоль арены, и я учусь держать равновесие.
— По какому случаю была шапка с кисточкой? – спрашиваю Таню, чтобы немного заболтать зубы самому себе.
— Это была зимняя фотосессия.
— Есть шанс увидеть результат?
— Зависит от того, кому вы готовы продать душу, Строгий Адвокат.
Мы останавливаемся, и я все-таки пользуюсь тем, что рядом есть какая-то перекладина и можно ухватиться за нее одной рукой, а второй немного потянуть Туман на себя.
— Я еще ни разу не был с тобой строгим, малышка.
— А будешь? – У нее вид кошки, перед которой машут свежевыловленной форелью.
Иногда мне кажется, что все, что бы я ни сказала, она знает наперед и у нее в запасе есть тот самый ответ, который я вообще не в состоянии угадать.
— Только, Дым, - Таня делает серьезное лицо, - я не люблю… ну знаешь… всякие там игры в насилие.
— Это серьезный повод пересмотреть наши отношения, Туман, - стараюсь не засмеяться в ответ, и по испугу на лице малышки понимаю, что надо завязывать. – Я просто пошутил.
Она секунду просто смотрит на меня, а потом за руки тянет на середину арены. У меня разъезжаются ноги, но несколько секунд я героически держу равновесие, а потом Таня ловко закручивает меня волчком, и последнее, что я вижу – неразборчивые надписи на бортах, сливающееся в одну бесконечную ленту.
И падаю.
Приземляюсь жопой на лед. Если бы не проезжающая мимо девчонка, я бы сказала пару ласковых. Она триумфально задирает подбородок и едет дальше, пару раз нарочно делая какие-то штуки ногами.
— Блин, прости, прости, прости…. – Таня падает на меня откуда-то сверху. Мои ладони скользят по льду, и я заваливаюсь на спину. – Прости, пожалуйста, Дым. Нужно приложить лед.
— К моей заднице? – уточняю я и мы оба кусаем губы, чтобы не пугать людей смехом.
— Ну, к чему-нибудь точно нужно, - выходит из положения Таня.
— Я и приложился, - ерзаю спиной, - на всякий случай весь сразу. Малышка, кто-то еще ходит на твои тренировки?
Она лежит на мне сверху: растрепанные волосы падают на глаза, путаются в золотистых ресницах, на лице застыло выражение глубокой задумчивости. Хорошо, что я уеду и еще часть времени до Дня Х пройдет в относительном спокойствии.
— Ты первый и единственный, - говорит Таня, укладываясь поудобнее. – Мама перестала ходить лет пять назад, папа говорит, что, когда я падаю, ему хочется убивать людей, а бабуле я запрещаю – у нее сердце.
— Тогда поцелуй меня, - предлагаю я.
Есть небольшой шанс, что сколько бы ни продлилось то, что между нами происходит, я когда-нибудь научусь ее угадывать, но лучше бы все осталось, как есть, потому что каждый раз я словно закрываю глаза и на удачу ставлю ногу на прозрачный мост над пропастью.