Секретарь для дракона. Книга 1
Шрифт:
— Как торговля? Как идут дела?
Орк весело скалится, угрожающе выпячивая из-под губы белоснежные клыки, и опирается на витрину мощным корпусом. Витрина молчит, не издав ни единого жалобного скрипа, даже при всей своей кажущейся хрупкости.
— Спасибо иднэ, не так хорошо, как хотелось бы, но на хлеб с солью хватает.
Отвечает он стандартной фразой всех торговцев, явно нежелающих спугнуть удачу.
— Заметно, что твои дела идут не очень. Но не расстраивайся скоро зимнее равноденствие и народ
— Ее нет, я продал все ее содержимое, а ее сжег.
У меня нет никакого желания торговаться и сбивать цену, сегодня не до развлечений. Я провожу по начищенной витрине пальчиком, оставляя на стекле размытый след, якобы раздумывая над его словами, хотя тут и думать нечего, собирайся и уходи, нужной мне вещи — нет.
Трист стоит позади, никак не вмешиваясь в происходящее, кроме как изучает окружающую обстановку. Он уже бывал здесь и с Гарретом знаком, каждый раз его занимают товары, но уж никак не орк, его слова и диалог происходящий между ним и мной.
— Гарриет давай в другой раз? — сиплю я, с надрывом произнося каждое слово, — Сегодня, мне просто нужна коробка или то, что в ней. Я заплачу тебе экель, не больше и не меньше.
Орк продолжает улыбаться, но его взгляд суровеет и пробегается по мне, следом исчезает улыбка и появляется тревожная озабоченность.
Да, что с ними со всеми такое? Не умираю я!
Ну, что он видит? Мои темные круги под глазами? Синяки? И, что?
— Тебе нужно больше отдыхать иднэ. Сефчас принесу твою коробку.
Я смотрю вслед удаляющемуся к дальним стеллажам орку, тот едва заметно прихрамывает. Его бедро, так до конца и не зажило, после ранения метровой стрелой, что оставили ему на память степняки.
— Мэтр, не одолжите мне серебряный?
— Пожалуйста. Экель, это не слишком ли большая цена для какой-то коробки?
Интересуется Трист, кивая и все также не глядя на меня, протягивает серебряную монету, невесть откуда взявшуюся в его руках. Только что ничего не было и вот, пожалуйста, экель.
Как ему удается проделывать такие фокусы? Он ведь не тянулся в кошель, а достал именно ту монету, того номинала, что я у него попросила.
Он знает, что я замечу это и задамся вопросами. Эти мелочи, эти крошки, что он бросает мне, ожидая, что я пойму и разгляжу общую картину.
Может, он поговорил с аптекарем и узнал про истощение, вот только когда? Значит был здесь раньше и знает о содержимом коробки. Это раздражает, почему ему так необходимо знать всё и обо всех? Зачем ему лезть в мою жизнь о которой он и без того знает предостаточно? Профессиональная издержка? Привычка?
Не буду обращать внимание и спрашивать тоже ни о чем не буду.
— Спасибо, не слишком. Ты мне так и не ответил на мой вопрос.
Исх’ид
— И это единственное, что тебя интересует?
Нет, я хочу купить кулон и отправиться домой, чтобы подобрать камень для фламбиса.
Нет, это необходимо.
Я хочу подогретого вина со специями, чтобы хоть немного снять напряжение, расслабиться и перевести дух.
Дожила, начинаю пить в середине дня!
У меня сегодня выходной день, а выходит какая-то бесконечная, утомляющая, опасная кутерьма, которой хватает в трудовых буднях.
Провела день в компании босса, узнала о драконах! Чуть не убили!
Я хочу увидеть Сфайрата и знать, что с ним все в порядке. Где он?
— Нет, я хочу вернуться и забрать заказ, мне не улыбается, хлопаться в обморок при каждой пустяковой ране.
Его губы дрогнули, но улыбку так и не пропустили. Он опирается локтем о витрину, полы его ландо раскрываются, демонстрируя пепельно-черные и синие оттенки одежды.
– “…не улыбается, хлопаться в обморок…”, ты так изысканна в подборе своих выражений, что с тобой делают эти земляне? — густая, русая бровь приподнимается еще выше, — Ованэль скоро объявится, когда пахнет жаренным, у него быстро находятся неотложные дела. Что случилось в аптеке? Один из драконов пытался тебя убить…
Вот так да! Ованэль боится оказаться в центре неприятностей? Он же полевой лекарь, ему ли не привыкать к подобному образу жизни?
— Но это не равно тому, что он дурак. Представь, если бы и его зацепило?
Трист правильно понял мое удивление. Я рассматриваю его.
— Но он-то не знал, что они драконы, в отличие от тебя. Зацепило бы и подлечил бы себя, что тут такого?
Трист жмет плечами.
— Наверное, привычка? Что до меня, мне не хотелось бы петь на твоих похоронах, ты знаешь, у меня скверный голос.
Ну, да!.. Я серьезно киваю.
Хороший у него голос, трогающий за душу, чувственный и волнующий, полагаю женщины часто говорят ему об этом, да, вот только я всегда утверждаю обратное, чтобы как-то сбить с него спесь и уверенность в собственной неотразимости.
— Ну, да! Предположу, что Боги, услышав твое пение, сжалились бы над собой и вернули мою душу из Чертогов Бесконечности, только бы ты не слышать твой заунывный скрип.
Трист, соглашаясь, кивает. Его, как и меня забавляет этот диалог. Я знаю о его таланте, но не спешу признавать это и смотреть на него с видом очарованной дурочки, он знает правду, но предпочитает подыгрывать мне.