Секретная миссия Рудольфа Гесса
Шрифт:
"1…этот человек, как и остальные нацистские лидеры, потенциальный военный преступник, в конце войны его и его соратников можно будет также объявить вне закона. В таком случае его раскаяние сослужит ему хорошую службу.
2. А пока его следует изолировать в подходящем помещении, оборудованном «Си» всеми необходимыми приспособлениями, недалеко от Лондона, и пользоваться каждой возможностью изучать его образ мыслей и добывать прочую полезную информацию.
3. Следует обеспечить ему здоровые и комфортные условия существования; не отказывать ему ни в еде, ни в книгах, ни в письменных принадлежностях, ни в отдыхе. У него не должно быть контактов с внешним миром или посетителей… К нему нужно приставить специальную охрану. Он не должен видеть газет и слушать радио; обращаться
У. С. Ч.
13. 5. 1941".
Глава 23. Пропаганда войны
Как только Гитлер услышал заявление британского правительства о приземлении Гесса в Шотландии и поскольку известий от фрау Ротхакер из Швейцарии не последовало, он понял, что миссия Гесса провалилась и что он останется в Британии до конца войны. Это было 13 мая. Им овладели отчаяние и злость, но более всего печаль. Никто из присутствующих в Бергхофе не усомнился в искренности его переживаний. Поддельным было только недоумение.
Преемником Гесса в деле управления партийной машиной он уже решил назначить Мартина Бормана; это подразумевалось в тексте коммюнике, переданном накануне, в котором сообщалось об исчезновении заместителя; не могло быть и речи о возвращении человека, страдающего от "болезни, усугубляющейся с годами", переписка которого "демонстрировала следы психических нарушений", и кто был "жертвой галлюцинаций". Верному соратнику, близкому другу фюрера с дней Ландсберга и "многих лет борьбы" пришел конец. Сам Гесс этого не знал, но в нацистском Рейхе места для него уже не было. Гитлер, несомненно, испытывал стресс. Как вспоминал его переводчик, Пауль Шмидт, "в Бергхофе словно взорвалась бомба". В понедельник рано утром вышел указ: "Офис заместителя фюрера отныне будет именоваться "партийная канцелярия" и будет находиться под моей личной юрисдикцией. Возглавит его рейхсляйтер Мартин Борман. Адольф Гитлер, 12 мая 1941 г." В ретроспективе многие нацистские лидеры усматривали в полете Гесса поворотную точку, ознаменовавшую конец триумфов Гитлера раннего периода и начало будущих катастроф; многие в назначении Бормана видели поворотный момент в жизни, самого Гитлера и злое наследие Гесса. Ганс Франк писал, что главная вина Гесса состояла не в плохих намерениях, а в том, что позволил прийти к власти такому люмпену, как Борман. На самом деле это была попытка избежать ответственности. Борман просто подстраивал себя под Гитлера; действительно человек подлый, он работал, не разгибая спины, подхалимничал и неустанно плел интриги так, как у Гесса не получилось бы при всем желании. Имея в виду эти различия в их характерах, можно увидеть, что полет Гесса, если откинуть рационалистические объяснения и моральный лоск, наведенный впоследствии Карлом Хаусхофером, был психологической необходимостью: бегством из западни воли его фюрера путем выполнения этой воли.
Вслед за заявлением из Лондона, ставшим мировой сенсацией, следовало выпустить другое коммюнике. Этой проблемой занялся вызванный в Бергхоф накануне вечером Геббельс. Как явствует из его недавно опубликованных дневников, новость глубоко поразила его; но, поскольку удивление он выражал по поводу каждого театрального действа наци, это говорит лишь о том, какое впечатление он хотел произвести на потомков. Гитлер показал ему документы, оставленные Гессом: "Бессвязная чушь седьмой степени дилетантства", — заметил он. "Каким фигляром был человек, стоявший рядом с фюрером!" Объяснения изобиловали рудиментарным оккультизмом, продолжал он, и подводили к мысли, что профессор Хаусхофер и его жена были духами зла: "Патологический случай. Хочется сделать отбивную из его жены, адъютантов и врачей".
Эта дневниковая запись совпадает с линией, прозвучавшей в коммюнике Геббельса, переданном по радио в 2 часа дня:
"На основании предварительного изучения бумаг, оставленных Гессом, можно сделать вывод, что Гесс находился
Как хорошо известно в партийных кругах, на протяжении нескольких лет Гесс подвергался сильным физическим страданиям. В последнее время облегчение от боли он искал в нетрадиционных методах лечения, включая практику гипнотизеров, астрологов и т. п. Была предпринята попытка определить, в какой степени эти лица несут ответственность за его психические отклонения, заставившие его пойти на этот шаг.
Еще можно предположить, что Гесса умышленно заманили в ловушку, устроенную британской партией. Все его поведение служит подтверждением факта, упомянутого в первом заявлении, что он страдал от галлюцинаций…"
Далее в коммюнике говорилось, что Гесс лучше, чем кто бы то ни было, был осведомлен о различных мирных предложениях фюрера, что позволило ему считать, что, принеся себя в жертву, он мог предотвратить "события, которые, на его взгляд, могли закончиться полным крахом [Британской] Империи". Партия сожалеет, что "этот идеалист пал жертвой трагических галлюцинаций"; тем не менее, подытоживает она, это не повлияло на решимость фюрера вести войну до тех пор, пока люди, находящиеся у власти в Британии, не будут свергнуты или не созреют для заключения мира.
В Бергхоф были приглашены все руководители районных и областных организаций, чтобы из первых рук выслушать объяснение внезапного исчезновения своего шефа; вечером того дня они получили аналогичное объяснение. Сначала Борман зачитал им письма и бумаги, оставленные Гессом, потом Гитлер прокомментировал их. Ганс Франк, не видевший его некоторое время, был шокирован его убитым видом. "Он говорил с нами очень тихим, запинающимся голосом, лучше всяких слов выражавшим овладевшую им депрессию".
Полет он назвал безумием чистой воды.
"Гесс, в первую очередь, дезертир, и если он когда-нибудь попадется мне в руки, я поступлю с ним как с обычным предателем. В остальном мне кажется, что этот шаг он совершил под влиянием астрологической клики, которой окружил себя. Таким образом, настало время провести радикальную чистку и освободиться от этого астрологического мусора".
Знаменательно то, что 10 мая луна находилась в почти полной фазе (что давало явные преимущества для ночной навигации), к тому же в созвездии Тельца находилось шесть планет. Какое значение это могло иметь для Гесса, невозможно сказать без писем, оставленных им для Гитлера, Ильзе и Карла Хаусхофера. Но в последующих его записях ничто не говорит об астрологической подоплеке выбора даты полета. Только подпорченные страницы дневников Геббельса и основанные на слухах показания тех, кто присутствовал в Бергхофе и слушал чтение Борманом писем Гесса и опустошительные комментарии Гитлера. В партии Гесса знали как чудака, помешанного на астрологии, гомеопатии и прочих методах нетрадиционной медицины. Не исключена возможность, что, основываясь на этом, Гитлер, Геббельс и Борман представили его чокнутым и возложили ответственность за случившееся на астрологов, якобы отправивших его в Британию. Под влиянием этого многие астрологи и ясновидцы были арестованы, но сколько времени содержались они в заключении или концентрационных лагерях, неизвестно. В Бергхоф одновременно с Альбрехтом Хаусхофером был доставлен лишь один из них — швейцарский астролог Карл Краффт.
Официальное объяснение, данное рейхсляйтерам и гауляйтерам в Бергхофе и несколько позже Генеральному штабу, сводилось к тому, что из-за британских устремлений Гесс находился в состоянии стресса. Он очень переживал из-за того, что два нордических народа рвут друг друга на части; он хотел быть боевым летчиком, но вторично получил отказ.
На другой день, в среду 14 мая, по радио немецкому народу и всему миру было объявлено о цели его миссии. Объяснение давалось на основании оставленных Гессом бумаг и в том виде, в каком представлялось гауляйтерам: