Секретная просьба (Повести и рассказы)
Шрифт:
Помутилось в глазах у царя Николая I. Схватился рукой за сердце:
— Дурново! Дурново!
Мчит Дурново, тащит капли ему от сердца.
Однако на этот раз не потянулся к лекарству царь. Размахнулся отец-император и по шее советчика съездил.
Уже на Кавказе давно солдаты. Тот, кто приговорён к сибирской каторге, давно дошагал в Сибирь. После этого время ещё прошло. И вдруг спохватился, подумал царь Николай I, а всех ли он наказал примерно, не забыт
— Дурново! Дурново!
Явился флигель-адъютант Дурново.
Вместе сидят, гадают.
Дурново называет полки и солдат. Царь вспоминает — наказаны, нет ли?
— Лейб-гренадеры?
— Наказаны.
— Гвардейский морской экипаж?
— Наказан.
— Солдаты, что несли полковое знамя, когда шёл на Сенатскую площадь Московский полк?
— Не забыты, Дурново, не забыты.
— А те, что, потерявши последний стыд, били в барабаны, когда выступали святые отцы — отец Серафим и отец Евгений?
— И этих господь приметил.
— Унтер-офицер Фёдор Анойченко?
— Наказан, наказан. До смерти, кажись, забит.
— Михей Шутов?
— Фёдор Трофимов?
— Трофим Федотов?
Называет Дурново всё новых и новых солдат. Хорошая память у государя:
— Наказан.
— Наказан.
— Наказан.
Сидят Дурново и царь. Гадают. Ломают головы. Кто же ещё забыт? И вдруг:
— Знаю, — кричит Дурново. — Знаю!
— Ну, ну?
— Про этих забыли, ну как их… про тех.
— Да толком же ты говори!
Забыл Дурново, как называют тех, про кого он вспомнил.
— Ну про тех, ну как их… про этих.
Водит рукой Дурново по воздуху.
— Болван, — обозлился царь.
— Про… про… — Наконец Дурново просиял: — Про писарей.
— Фу-ты!
Некоторые из армейских писарей были причастны к восстанию декабристов. Они переписывали революционные воззвания.
О них и вспомнил теперь Дурново.
— Молодец, — похвалил Николай I. Дал он приказ разыскать писарей.
Ищут. Не могут найти.
— Ищите! Ищите!
Ищут. Не могут найти.
— Ищите! Ищите!
Наконец разыскали.
— Кто же такие?
— Иван Хоперский, Иван Дмитриевский, Иван Нововоздвиженский.
Похвалил государь жандармов за верную службу. Приказал наказать писарей.
Вечером кто-то шепнул царю: мол, безвинных он посылает под палки. Мол, не нашли жандармы виновных, вот и других назвали.
— Иван Нововоздвиженский, ваше величество, в то время и вовсе при роте не был.
Посмотрел на советчиков царь.
— Был, не был, раз писарь, гони под палки. Знаю я этих писак. Разбойное это племя.
Глава VII
РУССКИЕ ЖЕНЩИНЫ
— В Сибирь!
— Бог ты мой!
— Катенька!
Княгиня
Когда прошение Трубецкой попало в руки к царю, он долго вертел бумагу. Не хотел Николай I отпускать Трубецкую:
— Пример нехороший. Поедет одна, а за ней и другие следом.
Мечтал Николай I о том, чтобы забыли вообще декабристов, чтобы отвернулись от них и отцы и жёны. Решил припугнуть Трубецкую.
— Если поедет, лишить её титула княжеского. Посмотрим, посмотрим, усмехнулся Николай I. — Сразу небось передумает.
Сообщают царю:
— Трубецкая согласна, ваше величество.
Хмыкнул царь Николай I. Уставился в потолок. Что бы ещё придумать?
— Денежных сумм не брать. Ценных вещей не брать. Подчиняться во всём коменданту. Видеться с мужем в неделю раз. Ладно, пусть будет — два, зато в арестантской палате. И при свидетелях. Посмотрим, посмотрим, усмехнулся Николай I. — Сразу небось передумает.
Сообщают царю:
— Трубецкая согласна, ваше величество.
Хмыкнул царь Николай I. Грозно повёл бровями. Уставился в потолок. Что бы ещё придумать?
— Если родятся дети, — царь поднял палец над головой, — лишать их отцовской фамилии. Приписывать к местным заводам. Считать крестьянами. Посмотрим, посмотрим, — усмехнулся Николай I. — Сразу небось передумает.
Сообщают царю:
— У княгини слёзы стоят в глазах.
Улыбнулся царь Николай I. Ладошкой потёр ладошку. Молодец, неплохо, видать, придумал.
— Значит, не едет теперь Трубецкая!
— Ваше величество, едет, согласна.
— Ах так! — обозлился царь. — Навеки ее в Сибирь. Дороги назад не будет!
Тронулась в путь Трубецкая. Верста за верстой, верста за верстой. Десятки, сотни, тысячи вёрст. Приволжские степи. Уральские горы. Просторы сибирских лесов и рек.
— Быстрее, быстрее, — просит княгиня.
Едет и ночью и днём. Через месяц Трубецкая была в Иркутске. Рядом совсем Благодатский рудник — там находился сейчас Трубецкой. Ещё несколько дней — и увидит княгиня мужа. Однако не пропускает иркутский генерал-губернатор жену декабриста дальше. Находит причины разные. Получил он приказ от царя чинить непокорной помехи.
— Не могу, не могу, княгиня. Осень. На Байкале обвалы, большая идёт волна.
При новой встрече:
— Не могу, не могу, княгиня. Не предвидится транспортных средств.
Проходит ещё неделя.
— Не могу, не могу, княгиня. На дорогах идёт разбой. Я же за вас в ответе.
Не отступает отважная женщина.
Сослался губернатор тогда больным.
Ходит к нему Трубецкая и раз, и второй, и пятый, слышит одно в ответ:
— Его превосходительство хворые.
— Его превосходительство хворые.