Секреты экстемальной охоты в Чернобыльской Зоне
Шрифт:
– Ну и что?
– Лейтенант уменьшил скорость и начал объезжать рытвины на дороге.
– А Фомич немножко сильный практик. Эффективность, да!
– Ульме щелкнул пальцами.
– Глава «Подранки», ему не понравилась.
– Почему?
– удивился лейтенант.
– Не всех добили.
– В каком смысле?
– Просто, он считает, или не стреляй, или стреляй хорошо. Наповал! Вот то слово, которое ему нравится.
– Философский вопрос, с элементами дуализма, - высказал свое мнение Сазонов, - Вам надо это обсудить с генералом.
– Лейтенант немного помолчал, - Да, умеет
Сазонов подвел «Фольксваген» прямо к крыльцу и первый вышел из машины.
– Привет Фомич!
– радостно крикнул лейтенант, Принимай гостей, - он посмотрел на большую кучу снаряжения сложенную в сарай.
– Ух ты, похоже и генерал Кулдаков уже здесь. Солидно подготовились.
– Здрафствуйте, - сказал Ульме, - А фот и мы.
За спиной Фомича появился Леня Воробейчик. Он бережно, как дорогую фарфоровую вазу, придерживал руками обмотанное вокруг головы мокрое вафельное полотенце.
– Фомич, у тебя аспирин есть?
– шепотом спросил отставной майор.
– Привет уголовному розыску!
– завопил лейтенант.
– Не надо так кричать, у меня слух нормальный, - очень тихо сказал Воробейчик.
– Такое ощущение, что сейчас, все сосуды в голове полопаются.
– Он охнул, зажмурил глаза и шаркающей походкой пошел в дом.
– Ребята!
– радостно крикнул Фомич, расставив руки для объятий, прислушиваясь к слабым стонам Лени, идущим из коридора. Он похлопывал гостей по плечам, жал руки и приговаривал, - Лица бледные, загара нет, лето прошло. Ну, ничего, я вас быстро на ноги поставлю. Скоро окрепните, свежим воздухом подышите. Оздоровитесь, а природа у нас какая, такой, много лет нетронутой, поблизости нет, - он жестом менеджера пятизвездочного отеля указал на два десятка полуразрушенных домов, стоящих по обеим сторонам единственной улицы.
– Входите скорей, генерал уже заждался.
– Там продукты в машине и посылка с блокпоста. Какие-то канистры, - сказал Сазонов, поднимаясь на ступеньки крыльца.
– Не бойтесь, я все сделаю. Вы как раз к завтраку. Самовар давно поспел. А машину я отгоню в гараж. Проходите.
– Вежливый Фомич сегодня, - сказал лейтенант писателю.
– Да, за это я его уважаю, очень тактичный, - невозмутимо подтвердил норвежец.
Генерал сидел за столом в позе главного героя картины «Чаепитие в Мытищах». Сделав паузу, между двумя глотками обжигающего чая, он поставил блюдечко на стол и спросил Воробейчика:
– Леонид, а что за напиток мы вчера пили?
– Водку, - мрачно ответил Воробейчик. Он медленно снял с головы полотенце и швырнул его в угол.
– Не может быть. Ну да ладно, заждались уже. Добро пожаловать входящим. Вы завтракали? По лицам вижу, что нет. Пора подкрепиться. У Фомича богатый выбор холодных закусок. Не сервировано, но зато от всей души и натуральное.
– Грибочки мне передайте, пожалуйста, - попросил лейтенант, присаживаясь к столу.
Воробейчик, передвинул поближе к приехавшим, открытую банку тушенки, тарелку с грибами, горчицу и два стакана, а сам долил себе в чашку огуречного рассола и обратился к входящему егерю, который остановился в дверном проеме и начал улыбаться:
– Что ни будь,
– Конечно, есть, - сказал Фомич, открыл нижнюю дверцу старинного буфета. Посмотрел на густые ряды бутылок без этикеток, наполненных разноцветными жидкостями. В авторской коллекции присутствовали все цвета радуги. Он немного задумался, затем достал из угла простую четверть и поставил ее в центр стола рядом с самоваром.
– Из гороха и груши. Старинный общеукрепляющий рецепт. От многих недугов помогает.
– Егерь разлил прозрачное содержимое бутылки по стаканам.
– За оздоровление… - резко сказал генерал.
Глава 5
Через час, команда охотников, бодро шагала вслед за Фомичом. Они прошли несколько заброшенных домов, повернули на тропинку, вьющуюся по заросшим сорняками огородам. Некоторые участки покрылись такой растительностью, что давали плотную, густую тень.
– Осторожнее, - предупредил Фомич, - Тут могут быть змеи. Внимательно смотрите под ноги. Если что, бейте сразу по голове, - он распахнул полу плаща и достал из веревочной петли под мышкой, топор.
– Дай мне, - сказал Воробейчик, - С детства не люблю этих гадов, - на его лицо уже начал возвращаться румянец.
– На, держи.
– Фомич отдал топор, сунул руку в большой накладной карман, что-то забренчало, и егерь выудил на всеобщее обозрение огромный ключ.
– Ого!
– заметил генерал.
– От Буратино на память остался, - серьезно произнес егерь. Через несколько шагов он резко шагнул в кусты и пропал.
– Не бойтесь, идите за мной.
Охотники раздвинули ветки и полезли через бурелом, ориентируясь на голос. Сразу за кустами обнаружились, небольшая полянка и кирпичный, выложенный аркой, вход в подвал. Фомич плюнул на ключ, растер слюну пальцем по бороздкам и вставил его в замок, напоминающий небольшой сундучок. Лязгнуло, скрипнуло, подпружиненная дужка замка резко отскочила вверх. Приваренные к толстой двери петли освободились, дверь пронзительно запищала и полностью открылась сама.
Егерь повернул выключатель. Плафоны, покрытые толстым слоем пыли почти не давали света. Фомич подобрал полы плаща и начал спускаться вниз по косым полустертым ступеням. На последней ступеньке он повернул еще один выключатель. Яркая пятисотваттная лампа осветила начинку подвала. Возле ближней стенки, на деревянных полках, стройными рядами стояли банки консервированных грибов. Под ними стояли уложенные друг на друга картонные коробки с надписью: «Тушенка», « Омский мясокомбинат 1947г. Годен до…», конечные цифры, когда-то проставленные химическим карандашом не читались.
На полу в беспорядке были расставлены ящики, явно армейского происхождения, маркировка, нанесенная на крышки, ничего не говорила даже генералу. В глубине подвала, у вытяжного отверстия, стояло несколько металлических шкафов и малогабаритный токарный станок, возле которого тускло, отсвечивала полированной латунью кучка крупнокалиберных гильз.
– Я бы посоветовал здесь не курить, - егерь посмотрел на генерала попыхивающего сигарой.
– А то, вдруг что.
– Например?
– спросил Ульме.