Секреты Леди Габриэллы
Шрифт:
— Если честно, стиль автора данного романа мне нравится не слишком, — после некоторой паузы произнес ученый. — Очень длинные фразы. Слегка утомляют. И вообще, я больше люблю веселые рассказы.
Оказывается, у него есть и чувство юмора, подумала Элли. Обнадеживает.
— Леди, а вы не знаете, куда подевались мои волшебные очки? — Он похлопал рукой по карману пиджака. — Правда, я могу читать и без них. Но лучше с ними. И вас мне нужно разглядеть как следует.
Издевается. Элли вспыхнула. Ее так и подмывало стукнуть этого типа книжкой.
Не будет? Но ведь ей так понравилось здесь. Поэтому и наводила в особняке каждый день порядок. И хозяин не мешал — пребывал в далекой стране. Жаль, вернулся неожиданно. Элли чертыхнулась, а потом, чтобы успокоиться, провела ладонью по гладким дубовым перилам лестницы, ведущей на второй этаж.
Но сколько же людей дотрагивалось до этих перил? Девушка задалась этим вопросом неслучайно. Особняк был достаточно старым, с богатой историей. Вот только кто его украсил нелепой круглой башенкой? Очевидно, купец викторианской эпохи. Питал, наверное, иллюзию, что башни, пусть даже небольшие, придают зданиям величие. Немного смешно. Но, как сказал недавно доктор Фолкнер, у каждого свои вкусы. Впрочем, это изречение знакомо всем.
Элли сморщилась. Ох уж этот филолог. А может, он снова уедет? Какая жалость, что не остался надолго там, где был. С сестрой-то его она обо всем договорилась быстро, с этим человеком общаться будет сложнее. Но ведь именно он — хозяин дома. И хозяин не пришел в восторг, увидев в своем «гнездышке» постороннюю, к тому же падающую откуда-то сверху.
Но что, если Фолкнер прилетел с однодневным визитом? Вот было бы здорово. Сегодня здесь, а завтра — в другой части света.
Нет, похоже, он никуда не собирается. Еще и договор аренды потребует. Но ведь Адель разрешила пожить в этом доме без оформления официальных бумаг. Однако Фолкнера данный факт может разозлить еще больше. Так что существовала опасность, что Габриэллу Марч в любой момент смогут выбросить на улицу. Значит, сейчас лучше придержать язык, не дерзить хозяину. Нужно быть похитрее. Главное — не слишком раздражать этого мужчину.
Элли решила сделать доброе дело. Бросилась искать очки Фолкнера. Огляделась и увидела их на библиотечном столе, заваленном академическими журналами. Вскрикнула от восторга. Мол, нашла.
Она схватилась за дужку и… чуть не расплакалась. Стекла очков в ультрамодной оправе мгновенно рассыпались.
Девушка боялась даже взглянуть на хозяина особняка. Что-то будет дальше?
ГЛАВА ВТОРАЯ
Бенедикт Фолкнер сдвинул брови. Ничего не сказав, он открыл ящик стола, достал оттуда точно такие же очки и бросил их на раскрытый журнал.
Неужели не простит? Элли съежилась. Но не она же расколошматила эти чертовы «окуляры». Просто так получилось. И, в конце-то концов, мужчина должен быть великодушным или нет? Конечно, должен.
Она высыпала стеклышки в карман
— Когда я читала роман Эмили Бронте…
— Я уже говорил, что «Грозовой перевал» не в моем вкусе. А Катерина Эрншоу — слишком мрачная особа. Ее можно сравнить с лампой, которой не хватает энергии.
Грубовато, подумала Элли. Но спорить не стала.
— А страсть? Как в романе описана страсть, вспыхнувшая между главными героями!
— Они были психически неуравновешенными людьми, вот и все, — резко заявил Фолкнер.
Понимая, что разговор не клеится, Элли решила сделать паузу. Но, помолчав несколько секунд, не выдержала:
— А какой у книги переплет! Какое прекрасное издание! Доктор Фолкнер, это же очень ценный экземпляр. Неужели вы не обращали на него внимания?
Он равнодушно пожал плечами.
— Эта книжица принадлежала моей прабабке. Кстати, по рассказам родственников, будучи молоденькой, она сбежала из дома с каким-то нищим поэтом. Больше ее никто не видел. Правда, в память о ней осталась эта книга, с которой вы так носитесь. Но я как филолог не считаю данное издание сокровищем.
— Странно. Вы меня пугаете. Вы, наверное, просто шутите, издеваетесь надо мной? Впрочем, я включаюсь в вашу игру. Посмотрим, кто кого. — Элли натянуто улыбнулась. — Значит, ваша прабабушка убежала из уютного дома? Вероятно, из-за деспота-мужа?
— Считайте, что так. И вообще, какое это имеет значение?
— А как вы думаете?
— Послушайте, вы замучили меня глупыми вопросами. Может, займетесь лучше полезным делом?
— Да уж придется. Судя по слою пыли наверху, после вашей прабабушки там никто и никогда больше не проводил тряпкой. Слава богу, что хоть я туда добралась. Правда, быстренько спикировала вниз. Но вы же спасли девушку. Огромное спасибо. Только вот сейчас почему-то смотрите на меня с раздражением. Мне это не нравится.
Элли открыла книжку и потом быстро ее захлопнула. В воздухе повисло облачко пыли. Габриэлла раскашлялась. Не могла остановиться. Но доктор Фолкнер будто и не замечал, что происходит. Пусть себе кашляет. Даже не шелохнулся, не посочувствовал бедняжке, не предложил стакана воды. Он сохранял выбранную для себя дистанцию, спокойно ожидая, пока его «гостья» придет в себя. Потом брезгливо поднял тряпку, которую она отбросила в сторону, и… протянул ее девушке.
— Продолжайте работу, — строго произнес хозяин дома.
Элли, как ни странно, повиновалась. Осторожно протерла очередной кожаный переплет.
— За книгами надо ухаживать, стирать с них пыль хотя бы один раз в год. — Она вошла в роль учительницы младших классов.
— Да? А я и не знал. Спасибо, что напомнили. Впрочем, отдаю вам должное. Вы, кажется, весьма трудолюбивая особа.
Он улыбнулся дружелюбно? Нет, показалось. Элли нахмурилась. Напыщенный индюк! И какой язвительный. Циничный и грубый. Она окончательно разочаровалась в филологе.