Секреты леди
Шрифт:
К сожалению, рассчитывать на удачу не приходилось.
Вместо этого приходилось терпеть пытку столько, сколько ей было угодно продолжаться.
Неизвестность терзала не меньше самой боли.
Он перестал считать. И начал задавать себе вопросы.
Что если адские муки больше никогда не прекратятся? Что если остаток жалкой жизни суждено провести в бесконечных терзаниях? Простыни намокли от пота. В ушах стучала кровь, а время от времени мерный ритм нарушался драматическими
Гнев постепенно перерождался в нечто более мрачное. В отчаяние.
В сознании проносились страшные картины: раздавленное тело Роберта; неудержимый поток крови изо рта умирающего друга. Пуля, вонзившаяся в бедренную кость; зияющая дыра в ноге. Дым, разъедающий глаза; отчаянные крики и предсмертный хрип поверженных бойцов.
Видения, воспоминания, сны или что-то другое – не менее жуткое – отказывались отступать. Они кружились и кружились в жестоком хороводе до тех пор, пока Бенджамин уже не мог различить, где болезненное наваждение, а где реальность.
И вот, разорвав бесконечную череду бредовых образов, в сознание проник тихий стук. Бенджамин прислушался и возблагодарил судьбу даже за мгновенную передышку.
Стук повторился.
– Бенджамин?
Женский голос. Чистый и мелодичный, он разогнал черные тучи. Но боль осталась на месте.
– Бен, вы меня слышите?
Захотелось ответить, оказаться рядом.
– Да, – попытался произнести Бенджамин, однако вместо короткого слова получился лишь стон.
– Можно войти?
Он смутно вспомнил, что лежит в спальне. В доме Роберта. Теперь уже в доме Хью. Заставил себя открыть глаза и посмотреть на собственное тело. Голый. Никакой одежды, а простыни скомканы где-то в ногах. Но хуже всего то, что правая нога на виду во всем своем ужасающем безобразии: под изуродованной кожей – скрученные судорогой мышцы и дырка величиной со сливу в том месте, куда вонзилась пуля.
Бенджамин привстал, чтобы натянуть простыни и одеяло. Движение потребовало нечеловеческих усилий. Едва накрывшись, он рухнул на спину. Дверь скрипнула.
Дафна. В душу пробился робкий луч света.
– Надеюсь, что не очень вас побеспокою. – Своим видом она напоминала весну, нарциссы и лимонный пирог.
В то время как сам он, должно быть, походил на медленно подыхающего зверя.
– Нет, – прохрипел в ответ Бенджамин.
Голубые глаза быстро скользнули по жалкой фигуре на кровати, и на чистом лбу залегла тревожная складка. От внимания не укрылись ни почти пустая бутылка бренди возле кровати, ни небрежно смятая одежда на полу.
– Готова вам помочь. Сейчас зайду к миссис Норрис, чтобы взять все необходимое, и тут же вернусь. Но вы не будете ни возражать, ни спорить, а сделаете
Бенджамин хотел попросить не уходить, остаться рядом: лишняя минута одинокой агонии казалась невыносимой.
– Да.
Дафна удивленно посмотрела на него и скрылась в коридоре. Пять минут отсутствия тянулись бесконечно, но она вернулась, как и обещала, с кувшином в одной руке и несколькими полотенцами в другой.
– Миссис Норрис греет воду. А я тем временем приведу вас в порядок.
Она поставила кувшин на стол около постели, а бренди отправила в дальний конец комнаты. На обратном пути собрала с пола грязную одежду и белье и без церемоний выбросила в коридор. Принесла от умывальника таз и поставила рядом с кувшином.
– Не хотите ли выпить? Воды?
– Да, пожалуйста.
Дафна оглянулась, но не нашла чистого стакана. Снова вышла, вернулась и налила из кувшина воды.
– Сможете сесть самостоятельно или помочь?
Бенджамин с усилием оторвал от подушки каменную голову. Дафна ловко засунула руку за спину, приподняла его и поднесла к губам стакан. Он сделал несколько глотков и даже не заметил, как вода потекла на одеяло.
Дафна осторожно опустила больного, попутно обдав волной нежного, легкого аромата полевых цветов.
Скоро на лоб легло прохладное влажное полотенце. Милосердная фея двигалась легко и уверенно, что-то тихо напевая. Намочила в тазу второе полотенце и энергично выкрутила. Но, когда повернулась к больному, щеки горели румянцем.
– У вас жар, поэтому первым делом нужно немного освежить. Там, под простынями… – Она зажмурилась, как будто так было легче закончить вопрос, – есть какая-нибудь одежда?
– Нет.
Она открыла глаза, но посмотреть прямо не решилась.
– Значит, оставим постельное белье на месте. – Если бы Бенджамину не было так плохо, он наверняка посмеялся бы над беззаботным, небрежным тоном. Можно подумать, она каждый день только тем и занимается, что моет обнаженных мужчин.
Однако посторонние мысли испарились при первом же прикосновении. Дафна сняла уже нагревшееся полотенце и легким движением ладони убрала со лба волосы, чтобы протереть лицо другим, прохладным. Сделать это, наверное, смог бы кто угодно – но только рядом с ней хотелось улыбаться даже в том ужасном состоянии, в котором пребывал Бенджамин.
Ни с кем, кроме нее, улыбаться вообще не хотелось.
Мягкая влажная ткань коснулась лба, прошлась по щекам, носу, губам, спустилась к подбородку. Дафна снова смочила полотенце, протерла уши, шею, плечи. Работала она деловито и сосредоточенно. Смущение постепенно ушло и уступило место старанию.