Секреты прессы при Гобачеве и Ельцине
Шрифт:
Впору вспомнить школьный анекдот: едут на поезде Ленин и сотоварищи. Вдруг остановились — впереди рельсы кончились. Ленин предложил, давайте, мол, устроим субботник, поднажмем и быстро построим рельсовый путь. Так и сделали.
Тот же поезд, но уже со Сталиным. Рельсы кончились, состав встал. Сталин приказывает: чтобы сейчас же притащили рельсы, а не то всех перестреляю. Помогло, все все исполнили.
Вот Хрущев едет в своем поезде. Встали в чистом поле, впереди пу ти ктото разобрал. Хрущев и предложил снять полотно сзади состава и уложить его впереди. Поехали.
Брежнев со свитой мчится. Поезд остановился, дальше пути нет. Адъютанты и помощники выскочили из вагонов и с криками «едем, едем» стали раскачивать из стороны в сторону неподвижно замерший состав.
Вот
Вот такие у нас пока были экономические модели социализма.
Но постепенно деловые люди стали выходить на публику из подполья, вслух обсуждать свои проблемы. Для них стали, наконец, появляться газеты и журналы.
На страницах еженедельной газеты «Коммерсант» печатаются котировки западных валют на черных рынках различных городов СССР и советского рубля в столицах Европы. Даются прогнозы стоимости доллара у советских и иностранных валютных спекулянтов. Да за такие операции людей еще вчера хватали на улице и приговаривали если не к расстрелу, то уж к крупным срокам заключения. Статьи уголовного кодекса за незаконные валютные операции в СССР не отменяли, поэтому такого рода очень интересные заметки в «Коммерсанте» никогда не подписывались. Анонимно публикуются. В газете регулярно сообщалась стоимость на черном рынке всех основных видов западной электронной техники и одежды ряда зарубежных фирм (и это отдельно по многим советским городам). Рас сказывалось со всеми подробностями о ценах на эти же товары на различных рынках Запада. Настольная книга спекулянта получалась. А ведь в СССР статьи об уголовном преследовании за спекуляцию, т. е. торговлю с рук на всевозможных «блошиных рынках» (т. е. без всякой уплаты налогов государству), не отменялись. СССР только готовился вступить в «дикий капитализм» эпохи первоначально го накопления капиталов.
С 1989 года в СССР происходило то же самое, что началось в Польше десятью годами ранее. Оппозиция коммунистическому режиму пошла в сферу бизнеса и управления. Самые активные силы в советском обществе пришли к власти в мэриях Москвы и Ленинграда, Львова и Прибалтики, объединились в кооперативы в городе и на селе. При участии иностранного капитала стали организовываться кооперативные и государственные совместные предприятия, газеты, журналы, агентства новостей, банки данных и финансовокредитные учреждения, посреднические фирмы. Еженедельная газета «Коммерсант» — великолепно исполненная на 24 полосах малого формата, с очень высоким качественным уровнем информации — в считанные месяцы превратилась в лучшую советскую газету. Хотя советским это издание назвать трудно — лжи и пропаганды, наглых замалчиваний наших нескончаемых катаклизмов в «Коммерсанте» не было. Открывая газету, можно было быть уверенным, что парламентский, правительственный, партийный, экономический, военный обозреватели поделятся с тобой о том, что произошло за неделю, и выдадут самые достоверные прогнозы на ближайшее будущее. Подобного человеческого и делового стиля изданий у нас не было с 10 — 20-х годов. И вот они есть. Чуть иронический стиль «Коммерсанта» стали пытаться копировать и другие наши газеты — всем теперь хочется заигрывать с читателем. Можно, да не у всех получается — доверие надо завоевать.
В мае 1991 года еженедельник «Коммерсант» заключил контракт на продажу сорока процентов своих акций компании Eurexpansion и, таким образом, стал членом организованной Eurexpansion европейской сети деловых и финансовых изданий.
Популярный среди наших бизнесменов еженедельник «Коммерсант» с начала октября 1991 года вдвое увеличил свой объем.
Основное внимание «Коммерсанта» попрежнему сосредоточено на отечественной коммерции. «Этой теме посвящено 70 процентов материалов, — объясняет главный редактор „Коммерсанта“ Владимир Яковлев. — Теперь, когда прошел горячечный период становления российского предпринимательства,
Знаменитые отец и сын Яковлевы — Егор и Владимир — после краха путча позволили себе расслабиться и опубликовали свой диалог на страницах «Московских новостей» (8.9.1991). Это был последний но мер газеты, подписанный Егором Яковлевым перед уходом на пост главы Всесоюзной телерадиокомпании. Отец в 61 год — играющий тренер, не только руководит, но и пишет часто и всегда к месту, т. е. талантливо. Сын в 32 года — крайне редко дает возможность читающей публике узнать его мысли, он больше бизнесмен и издатель, чем журналист.
Владимир Яковлев переходил из журнала «Работница» в «Собеседник», а оттуда в «Огонек». Вот отрывки из беседы отца и сына:
Егор Яковлев: И для меня ты как бы заново родился. На пустом месте, имея капитал, если я не ошибаюсь, в пределах полсотни рублей, создал кооператив «Факт», следом газету «Коммерсант», агентство «Постфактум». За пять лет сложил ту структуру, которой теперь руководишь. Сколько людей в ней занято?
Владимир Яковлев: Если судить по ведомостям зарплаты, за полторы тысячи человек.
Е.Я.: Каким капиталом располагает «Факт»?
В.Я.: На это трудно ответить. Думаю, что суммарный капитал всех отделений, включая рыночную стоимость имущества и акций, около 300 миллионов рублей. Не подумай, что я стопроцентный владелец всего этого. Мне просто принадлежит часть акций.
Е.Я.: Ты занялся кооперативом, и все отошло на второй план. Как это произошло?
В.Я.: Случайно. Мой приятель решил заработать деньги и занялся кооперативом, которому предстояло вязать кофточки или что-то в этом роде. Меня же он попросил помочь в регистрации кооператива. Тогда это было бесконечно сложным делом, и мы договорились: как корреспондент «Огонька» я буду проводить нечто вроде эксперимента. В редакции об этом понятия не имели. Я же вел тяжбу с Мосгорисполкомом, проводил через канцелярии документы. И понял: мне это нравится. В этом было созидание, возможность делать практическое добро, то есть именно то, чего в последнее время мне не хватало в газете.
Кооператив мы зарегистрировали. Он начал работать. А я после регистрации естественным порядком оказался не у дел. Теперь уже не помню, как родилось желание попробовать что-нибудь свое. Помню другое: когда мы бывали в Мосгорисполкоме, там сидело множество людей, которые тоже мечтали о своих кооперативах. Они терпеливо ожидали очереди, чтобы задать те вопросы, на которые мы уже знали ответы. Наш кофточный кооператив был вторым или третьим в Москве. Так и родился «Факт», который отвечал на вопросы будущих кооператоров. Сегодня «Факт» к этим игрушкам не имеет отношения, но начинался с этого.
Е.Я.: Как ты перешел от кооператива «Факр> к газете „Коммерсант“?
В.Я.: Тоже случайно. Кооперативы росли как грибы. И началось движение за создание Союза кооператоров. Частично как ответ на социальное давление, а еще больше как борьба различных групп за влияние на кооператоров. Собрался съезд. И Артем Тарасов сообщил, что на нем присутствует академик Владимир Тихонов — это всех обрадовало: народный депутат СССР, уважаемый академик и вдруг почтил кооператоров своим присутствием. Тогда кооператоры испытывали огромный комплекс социальной неполноценности, это теперь они люди, свободные от комплексов. А когда зашла речь о председателе союза, тот же Тарасов предложил избрать Тихонова. И снова все обрадовались, тут же проголосовали. Мне, признаться, это надоело, и я вернулся в контору. Вскоре ко мне приехал Тарасов — за это время он успел стать вице-президентом и уже принялся решать первоочередные задачи Союза объединенных кооператоров. Главным, по его мнению, было начать выпускать газету. Сделать это решили поручить мне. Сперва я пожал плечами: пустая затея. Но все-таки написали бумагу, и я стал выяснять, каким образом можно зарегистрировать газету.