Секреты соблазнения
Шрифт:
Совет тем, кто бывает при дворе: никогда не говорите, что вам не нравится шампанское. Одно дело быть знатоком утонченных наслаждений, и совсем другое — требовать их.
К сожалению, этого самого человека с его особыми вкусами никогда больше не пригласят ко двору. Так что пусть лучше вас зовут взыскательным и высокомерным, чем назовут изгнанным».
Серена Марш поднесла бокал шампанского к губам. Оно было совсем недурно. Пора подумать о нем, а не о своей статье. Вежливое, но несомненное изгнание лорда и леди Ламоро, произошедшее сегодня вечером, предоставило ей как раз тот материал,
Серена склонилась над каменной балюстрадой. Внизу люди в пышных нарядах кружили по саду, как конфетти. Рядом с розовыми кустами принцесса Августа благожелательно болтала с группой парламентариев.
— Вы Серена Марш?
Серена обернулась. К ней подошли две дамы, и она могла поклясться, что это родственницы. Одна была уже пожилая, с лицом, сморщенным, как корявый ствол дерева, другая, видимо, приходилась ей дочерью.
— Да, это я.
Морщины на лице старухи обозначились резче, когда она расплылась в улыбке.
— О, мисс Марш, как приятно наконец с вами познакомиться! Просто обожаю вашу колонку! Я читаю ее каждую среду в «Таун крайер».
— И я тоже, — встряла младшая.
— Вы очень добры, миссис…
— Леди Джеральдин Хьюитт. А это моя дочь, леди Мария Энстром. Мы с друзьями умираем со смеху над вашими остротами! Не далее как вчера мы пили чай с Камберуэллами, и ваша колонка стала единственной и неповторимой темой разговора на весь день. Как вы там назвали голландского придворного, любившего покушать? A-а, вот, припоминаю… «человек на все перемены блюд».
Леди Хьюитт захихикала, вынудив Серену улыбнуться.
— В жизни так не смеялась. Он и правда настолько неотесан?
Серена выразительно закатила глаза.
— Вне всяких сомнений. Вам повезло, что вы не видели его кошмарный парик. Я уверена, что его волосы не были такого цвета даже в юности — впрочем, юн он был лет триста тому назад. Вряд ли ему удалось кого-то одурачить. С возрастом волосы не становятся чернее.
Дамы рассмеялись.
— Больше всего мне понравилась история, — заметила леди Энстром, — о французской аристократке, которая развелась с мужем из-за его расточительства. — Леди Энстром повернулась к своей матери. — Эта статья называлась «Пока долг не разлучит нас».
Их хихиканье разнеслось по всему саду, согревая Серене сердце. Если что и могло доставить ей удовольствие, так это моменты, когда ей цитировали ее же статьи.
Леди Энстром сияющими глазами воззрилась на Серену.
— Хочу обратить твое внимание, мама, на то, как изысканно платье мисс Марш.
— О да, оно очаровательно, — подтвердила леди Хьюитт.
Белый шелковый наряд Серены был расшит золотой нитью по вороту, рукавам и подолу. Волна накрахмаленного кружева располагалась веером вокруг шеи. Золотистые локоны были собраны высоко на голове. Сложную прическу украшала нитка жемчуга.
— Большое спасибо, — отозвалась она, розовея от удовольствия. Скромность не позволила ей сказать, что она сама придумала фасон. — Его сшил очень талантливый портной из Орлеана. Французы гораздо лучше управляются со швейной иглой, чем со штыком.
Леди Хьюитт улыбнулась, поставив свой стакан на
— Признайтесь, о ком вы напишете в следующей статье?
Серена ухмыльнулась:
— Моя дорогая леди Хьюитт. Вы знаете, я не называю имен в своей колонке. И даже если я напишу о ком-то, присутствующем на этом балу, я не буду настолько бессердечной, чтобы раскрыть его инкогнито.
— Его? — переспросила леди Энстром с любопытством. — О, расскажите же нам о том, что вам известно.
Серена благожелательно улыбнулась:
— Я лишь намекну, сказав, что на вашем месте, леди Хьюитт, я бы снова взяла этот бокал и сделала вид, что поистине наслаждаюсь предложенными напитками.
Морщины под глазами леди Хьюитт стали резче.
— О, я не могу этого дождаться! Мисс Марш, вы просто обязаны прийти на прием, который мы устраиваем в конце месяца. Я пригласила массу народу. Уж там-то вы точно найдете тему для своей колонки.
— С удовольствием.
— А где ваш славный батюшка? Я хочу пригласить его лично.
Серена потеряла из виду Эрлингтона Марша, когда принц-регент отвел ее в сторонку, чтобы вволю посудачить о лорде Ламоро. Она вытянула шею и посмотрела на сад внизу.
— Я его не вижу. Но обязательно его разыщу, и, уверена, он с радостью примет ваше приглашение.
— Отлично! Мне не терпится рассказать всем, что вы придете!
Серена, улыбаясь, покинула восторженных поклонниц. Ее ежедневник был заполнен на недели вперед. Хотя к ней и без того относились с определенным почтением как к дочери посла, но «Рейдж пейдж» сделала ее имя притчей во языцех. Не было ни одного светского раута или бала, на который бы Серену не пригласили, а ее отсутствие становилось позором для хозяев вечера. Ее статьи расходились в невообразимом количестве копий, и все, кто читал их, мечтали найти в них упоминание о себе — пусть даже не самое лестное. Редактор газеты однажды заметил, что Серена так сильно всколыхнула сливки общества, что однажды из них получится масло.
Ее танцевальной карте могла бы позавидовать любая герцогиня. Поток мужчин, вившихся вокруг нее, постоянно кружил ей голову, наполняя сознанием собственной привлекательности. Как же ей нравилось их внимание! Она купалась в игривых взглядах, принимала потоки комплиментов. Она потеряла счет полученным предложениям руки и сердца и точно знала, что большинство из них стали следствием неистового желания обладать ею. Она коллекционировала их, как трофеи, которые доказывали ей собственную значимость.
Серена шла через внутренний двор Кенсингтонского дворца и вдыхала тяжелый запах экзотического жасмина, расцветающего по ночам. Отовсюду до нее доносились обрывки чужих разговоров. Поднимаемые бокалы искрились в свете полной луны. Вечеринка полнилась весельем. То был Лондон во всем своем великолепии, и Серена мурлыкала от удовольствия.
Сполох красного цвета прервал ее жизнерадостные размышления и заставил обратить внимание на южный угол сада. Это была военная форма.
Довольно странное зрелище на подобном балу, на праздновании дня рождения маленькой принцессы Виктории. Среди веселых нарядов в пастельных тонах красный мундир — особенно генерал-майора — показался ей дурным знаком.