Секреты соблазнения

Маркос Мишель

— А как ты, моя куколка? Я не видел тебя целый день.

Серена опустилась на постель рядом с ним.

— Папа, я хотела бы серьезно поговорить с тобой и получить честный ответ. Что бы ты сказал на то, что я испытываю определенную нежность… к одному джентльмену?

Эрлингтон широко улыбнулся:

— Это имеет какое-то отношение к прибывшему утром гостю?

Серена смущенно улыбнулась:

— Отчасти.

Он дотронулся до ее руки.

— Я всегда был хорошего мнения об Арчере Уэстоне. Он порядочен, умен… не знатен, но ты же знаешь, что я никогда

не ставил этот устаревший принцип во главу угла. Американцы очень прогрессивны в этом отношении. У них там нет лордов и леди, и их браки весьма крепки. — Он повернул голову, чтобы заглянуть ей в глаза. — Так ты о нем хотела спросить?

Серена неловко заерзала на месте.

— Да. То есть… нет. А что ты думаешь о мистере Слейтере?

Эрлингтон отдернул руку, и значение этого жеста не ускользнуло от внимания Серены.

— Я нормально к нему отношусь. Но не слишком ли он… прост и грубоват… для такой, как ты?

Она и сама терзалась подобными сомнениями, и сейчас они продолжали мучить ее.

— Думаю, да. Если судить по его внешнему облику. Но я действительно что-то чувствую к нему.

Эрлингтон вскинул голову.

— Я ожидал, что ты будешь благодарна ему: все-таки он спас тебя из серьезной передряги. Он охраняет тебя каждый день. Но, Серена, ты должна помнить, что это его работа. За это ему платят. Кроме того, он шотландец и… — Посланник Марш насупил брови. — Я знаю, он хороший человек и помогает мне разработать стратегию поведения с Брэндубом Маккалоу. Но я не уверен, что это тот мужчина, с которым я хотел бы тебя видеть. Я не возражаю против твоей дружбы с мистером Слейтером, но если ты впустишь его в свое сердце…

Повисшая пауза заставила ее заговорить:

— Папа, ты не закончил свою мысль.

— Я знаю. — Он слегка пожал плечами. — Я просто не могу закончить эту фразу. У меня большой запас прописных истин, которые я должен донести до тебя, как велит мне отцовский долг. Но когда я вываливаю их на тебя, то чувствую себя лицемером. Понимаешь, детка, я вот тоже дружу с миссис Уокер.

Сбитая с толку, Серена покачала головой:

— С экономкой, миссис Уокер? Которая говорит исключительно поговорками?

Эрлингтон ухмыльнулся:

— Она очень мудрая женщина. И я очень трепетно к ней отношусь.

Серена тоже не пришла в восторг от того, что ее отец выбрал не кого-нибудь, а шотландскую экономку. Но поскольку она сама была неравнодушна к шотландцу, это многое меняло.

— Она делает тебя счастливым?

— Да. — Эрлингтон встал и подошел к окну. — Старость приходит так быстро. Как первый снег. Однажды ты просыпаешься — и все белое. И твое здоровье постепенно ухудшается, ты не можешь работать и начинаешь чувствовать себя столь же бесполезным, как дождь над океаном. — Он повернулся к Серене. — Эта простая, красивая женщина пришла ко мне однажды и сказала, чтобы я не боялся оставаться самим собой.

Серена склонила голову. С ней было все наоборот. Малькольм показал ей, что она сейчас совсем не такая, как была раньше, — и ей это понравилось. Зато Арчер привез с собой воспоминание

о прежней Серене, и она вновь примерила этот образ, как любимое уютное платье, пусть и старомодное. А еще она очень боялась, что ее сердце опять будет разбито. Она не могла позволить Малькольму — или кому-то еще — сделать это.

Эрлингтон подошел к ней.

— Ну а что этот благородный разбойник, Малькольм Слейтер? Он делает тебя счастливой?

— Раньше делал. А сейчас — не знаю.

— У вас испортились отношения?

— Нет, но вот-вот испортятся. Просто клубок противоречий. — Серена встала и обняла отца. — Почему любовь так сильно ранит?

— О, милая! Не любовь ранит, а люди. Любовь, которую мы к ним испытываем, не меняется.

На лице Серены появилась страдальческая улыбка.

— В этом и состоит мудрость предков?

Ее отец пожал плечами:

— Это лучшее, что я могу тебе сказать. Увы, я не такой хороший советчик, как Гэбби.

Глава 23

К вечеру Северное нагорье устало от прекрасного безоблачного неба. С востока наползли серые тучи, заслонив собой свет заходящего солнца. И тут же на Копперлиф-Мэнор налетела буря, раскрасив черными красками пейзаж за окном.

Атмосфера за обеденным столом полностью соответствовала этой погоде. Пока Арчер потчевал собравшихся историями о самых скандальных убийствах, политическими событиями и сплетнями, Малькольм поедал свой ужин абсолютно молча. Даже смешки над остроумными замечаниями Арчера вызывали бурю в его глазах. Серена была просто счастлива, когда разговор повел ее отец. Он поведал о нарастающих волнениях в шотландском обществе. В настоящей журналистской манере Арчер задал множество вопросов, а Серене хватило ума держать язык за зубами.

Сидя вечером в спальне, Серена думала о мужчине, спавшем прямо за обоями в цветочек.

От грома дребезжали стекла в окнах, и все же она была уверена, что внутри ее комнаты бушевала куда более грозная буря, чем снаружи.

Малькольм должен был все время сопровождать ее, но она больше всего на свете мечтала, чтобы между ними сейчас образовалась дистанция. Они всего лишь раз обменялись парой слов после утреннего спора, и это произошло незадолго до того, как мужчины спустились в библиотеку отдохнуть и выкурить по сигаре. Он припер ее к стене в холле, прежде чем она успела присоединиться к Рейчел и Зоэ в гостиной.

— Просто скажи мне кое-что, — потребовал он. — Был ли Арчер Уэстон одним из твоих любовников?

Ее щеки залил румянец. Все-таки он понял, что она испорченная женщина.

Серена тяжело сглотнула, прежде чем ответить. Она говорила еле слышно, почти шептала:

— У меня был только один любовник.

— И это он?

Произнесенная вслух правда заставила ее почувствовать себя распутницей.

— Нет. Это не Арчер.

— Хорошо. Потому что если бы это был он, я бы…

Он сжал челюсти и кулаки, но не закончил предложение.