Секреты в тумане
Шрифт:
— Простите, — отступила я обратно в коридор. — Я думала, здесь моя подруга…
— Нет-нет, не уходите, — очаровательно улыбнулся Бегун. — Вы можете подождать вашу подругу здесь. Я как раз собирался пить взвар и буду рад любой компании. Из-за этих арестов я вынужден сам готовить зелья для городской лечебницы, торчу тут в одиночестве с самого утра. Алхимиков как мор выкосил, ни одного толкового не осталось! — скорчив смешную гримасу, пожаловался он.
Я хмыкнула и сделала осторожный шаг вперед, все еще не решаясь согласиться на предложение преподавателя. А он сильно изменился! Растрепанные не знавшие расчески лохмы сменились аккуратной стрижкой, исчезли нелепые очки с квадратными толстыми стеклами, во взгляде появилась твердость. Расправились плечи, движения стали четкими, уверенными, да и одежда была на порядок лучше, чем носил когда-то робкий аспирант, безнадежно влюбленный в свою наставницу. Некрасивую историю, из-за которой молодой целитель получил намертво прилипшее прозвище, я помнила,
В Рамину Герцен тайком влюблены были многие, но признаться в этом мало кто был готов. Преподавательница детских заболеваний всех воздыхателей отшивала беспощадно, не заботясь об их чувствах и делая все, чтобы желания ухаживать за ней не возникло. Я слышала, что невероятная красота не принесла этой женщине ничего, кроме проблем, однажды ее даже похищали, но подробностей давней истории не знала. А вот расправу над Бегуном видела своими глазами. Что именно натворил аспирант целительской кафедры, никто выяснить так и не сумел, но разбираться с обидчиком любимой жены явился крайне злой и недовольный оборотень. В течение часа из всех окон университета можно было видеть, как муж Рамины гоняет по территории кампуса насмерть перепуганного аспиранта, не позволяя остановиться и смачными пинками корректируя направление. Экзекуция закончилась, только когда Бегун без сил завалился в колючие кусты и, кажется, потерял сознание, а даже не запыхавшийся оборотень забрал свою жену и спокойно увел домой. Скандал замяли, аспиранту назначили другого наставника, но стереть память сотням студентов было не под силу никому. Обидное прозвище приклеилось намертво, не позволяя забыть о пережитом позоре. Авторитет неряшливого целителя и так был ниже некуда, а после расправы от него вообще ничего не осталось. Бегун на несколько лет стал мишенью для насмешек для всех, кому не лень. Даже сейчас, когда последние свидетели показательной экзекуции были в шаге от диплома, первые курсы упорно за глаза звали молодого преподавателя «Бегуном», хотя представить пересказываемую хихикающими старшекурсниками историю им было сложно. Ничто в уверенном улыбчивом мужчине не напоминало затюканного аспиранта, каким он когда-то был.
— Заходите смелее, Фая, — Бегун подвинул второй стул к стоящему у дальней стены столику и поставил на него вторую чашку. — Расскажите, как учеба, какие успехи у ваших однокурсников? Я слышал, Дорс Лемман в прошлом году женился? А Майю Минс уже приняли в королевский театр штатным мастером иллюзий?
Отказаться было неудобно, тем более что прозвучавшие вопросы заставили меня почувствовать укол стыда. Бегуну не раз доставалось именно от моего курса — как-никак, у магического факультета возможностей для пакостей и саботажа занятий больше, чем у других. Зато сам целитель, как оказалось, не только помнит своих бывших студентов, но и следит за нашими успехами! А я даже имя его вспомнить не могу…
Вздохнув, я прошла в пропахшую розами комнату. Ладора обещала появиться в лаборатории, и мне действительно нужно было где-то ее дождаться. Преподаватель очаровательно улыбнулся и протянул мне чашку взвара, который я с наслаждением пригубила, старательно припоминая, кто еще из моих однокурсников успел отличиться.
*
Голова была тяжелой, словно я не спала несколько суток. Глаза я открыла с трудом, со второй попытки села и осмотрелась, едва привыкла к царящему в помещении полумраку. Комната, в которой я очутилась, была обставлена не слишком дорого и оставляла ощущение пустоты, какой-то незаконченности. Обитые чуть полинявшим от времени светло-сиреневым бархатом стены, мебельный гарнитур из светлого дерева — комод, небольшой шкаф и кровать, на которой я сидела — вот и все убранство. Ни картин, ни статуэток, ни зеркала. Нет даже ковра на старом выщербленном паркете. Напротив массивной двери — занавешенное темными портьерами окно. Убедившись, что прямо сейчас никакая опасность мне не грозит, я потянулась в карман за связничком и застыла от ужаса, а затем потратила несколько минут, чтобы убедиться — меня очень тщательно обобрали. Я не нашла ни одного артефакта из своего многочисленного арсенала, ни одного немагического украшения и вообще ничего, что можно было бы использовать, как оружие! Сапоги с массивными каблуками, которые я уже опробовала в деле, и те исчезли, а вместо них у кровати стояли мягкие домашние туфли без задников — в таких даже по лестнице без риска навернуться не пройти. Зато на запястьях появились два незнакомых браслета, сплетенных из обманчиво тонких шнурков. Как я ни старалась, ни порвать, ни снять явно магические украшения не смогла.
Сглотнув, я встала, проигнорировав туфли, прокралась к двери, слегка подергала ручку и убедилась, что комната заперта. Затем на цыпочках прошла к окну и выглянула в тонкую щель между портьерами. Увиденное одновременно расстраивало и внушало надежду — я была на первом этаже и в городе, судя по стоявшим напротив домам. Но от свободы меня отделяла не только заколоченная рама окна, но и тяжелая кованная решетка, а по улице уже стелился, не дождавшись, когда сумерки сменятся темнотой, проклятый туман. Коротко ругнувшись, я все-таки попыталась боевым заклинанием выбить решетку вместе с окном,
Как я оказалась в таком положении, вспоминалось с трудом. Кажется, я шла к Ладоре… Ведьма опять меня чем-то опоила? Да нет, быть не может… Но это сейчас и не важно. Нужно любой ценой продержаться до утра. Мне нужно оружие! Я заметалась по комнате, пытаясь найти хоть что-то, что можно использовать для защиты, но не преуспела. Открутить или отломать от тяжелой мебели что-нибудь, что могло бы сойти за дубинку, оказалось невозможно. Даже проклятая гардина прикручена настолько качественно, что на шторах можно повиснуть, качаясь! На всякий случай я перерыла все ящики комода, залезла в шкаф, но лишь убедилась, что к моему появлению в этой комнате кто-то тщательно подготовился. Новые платья, подходящие мне по размеру, белье, чулки, еще несколько пар мягких туфель… Все домашнее, не предназначенное для улицы. Тот, кто меня здесь запер, явно не собирается отпускать меня прогуляться.
Зря я подумала про прогулки — намека на дверь в ванную в комнате тоже не было. Значит, придется либо терпеть до утра, либо унижаться перед похитителем, а я этого совершенно не хотела. Чем дольше я с ним не встречаюсь, тем больше у меня шансов дожить до побега. Хорошо бы, он пришел совсем под утро, когда туман отступит и магия начнет возвращаться. А лучше пусть вообще забудет о моем существовании.
*
Хронометра в комнате тоже не было, поэтому я понятия не имела, сколько времени уже провела в заточении. Только заметила, что сумерки окончательно сменились непроглядной ночью, а робкие огоньки свечей в окнах соседних домов погасли. Я пыталась считать про себя секунды, чтобы не сходить с ума в тишине и темноте, но уже на второй сотне почти провалилась в сон. Рисковать оказаться перед похитителем не только безоружной, но и спящей я не посмела, и потому вместо счета начала повторять основные постулаты артефакторики — активно, но беззвучно проговаривая и жестикулируя, чтобы снова случайно не уснуть. Щелчок замка я услышала, когда дошла в своей немой лекции до программы второго курса.
— Фая, ты не спишь? — голос Бегуна, чуть приглушенный из-за закрытой двери, воскресил в памяти последние события. Я так и не дождалась Ладору, потому что отключилась всего с нескольких глотков взвара! Стиснув зубы, чтобы не высказать проклятому целителю все, что я о нем думаю, я промолчала и с надеждой посмотрела в окно, но даже намека на рассвет еще не было.
Когда-то Калеб объяснял мне, как вести себя, если попаду в руки недоброжелателям. Главное, что оборотень неоднократно повторял — нельзя терять голову и предпринимать спонтанные плохо продуманные действия. «Не стоит бросаться с кулаками на якобы безоружного похитителя или, оказавшись в незнакомом месте, бежать сломя голову в первом попавшемся направлении, или хвататься за любое оружие и пытаться угрожать», — втолковывал мне он. «Обидчик может оказаться не один, выбранное направление может привести в тупик или в еще более страшную опасность, а любое оружие, если ты не мастер с ним обращаться, легко обернуть против тебя. Ни в коем случае не стоит впадать в истерику, рыдать и умолять — это раздражает, и не известно, что похититель предпримет, чтобы ты замолчала: запрет и уйдет, а может опоит или изобьет. Поэтому будь тихой и покорной, не поднимай взгляд, не перечь и не возражай. Притворись смирившейся, усыпи бдительность, а сама внимательно оценивай обстановку, слушай разговоры, присматривайся и ищи возможность сбежать, нанести удар или подать сигнал. Помни, второй попытки у тебя не будет».
— Фая, если ты скажешь, что не спишь, я отведу тебя в уборную и покажу дом, — не дождавшись ответа, снова заговорил Бегун.
Щедрое предложение походило на ловушку, но это была отличная возможность осмотреться и продумать, как действовать. Закрыв глаза и медленно досчитав до десяти, я подавила желание ударить Бегуна дверью, как только она приоткроется.
— Я не сплю, — убрав из голоса раздражение, откликнулась я. Дверь медленно приоткрылась, и мне пришлось несколько раз моргнуть, пока глаза привыкали к свету. Похоже, где-то за спиной целителя горел масляный фонарь. Бегун подождал несколько секунд, а затем посторонился, освобождая проход.
— Тебе сюда, — он любезно приоткрыл дверь напротив моей, и я поспешила воспользоваться приглашением, буквально пробежав мимо мужчины, который когда-то вызывал у меня жалость и сочувствие, а теперь — лишь дрожь и лютую ненависть. Тяжелая дверь за моей спиной закрылась, но, обернувшись, я снова едва сдержала ругательства. Замка не было, так что запереться не выйдет. Не то чтобы я надеялась отсидеться взаперти до утра, но подобная предусмотрительность не радовала. Я поспешила привести себя в порядок, краем глаза осматривая аскетичное убранство. Или это специально все лишнее вынесли? Небольшая ванна за бамбуковой ширмой, несколько полок, на которых разложены умывальные принадлежности и ровные стопки полотенец. Фаянсовый унитаз с расколотой и аккуратно склеенной крышкой бачка. Большая корзина с грязным бельем. На раковине — высокая свеча в потемневшем медном подсвечнике, единственный источник света. А вот окна не было. Убедившись, что ничего полезного в тесной ванной комнате нет, я не стала испытывать терпение Бегуна и сама вышла в коридор.