Секреты
Шрифт:
Это замечание вернуло Гарри к его первоначальным сомнениям.
– Ремус, но ведь все это временно, - сказал он.
– Обстоятельства совсем иные, чем у моих родителей.
– Обстоятельства иные, но времена по-прежнему трудные. Я думаю, что ты недооцениваешь себя, когда говоришь, что Драко испытывает к тебе лишь сиюминутное влечение.
Юноша тяжело вздохнул и провел руками по волосам.
– А ты не думаешь, что это лишь потому, что кроме меня рядом больше никого нет?
– с горечью спросил он.
– Как только его дела
Он помолчал, наклонив голову, и, наконец, до него дошло.
– Я люблю их. Это невозможно, но это так. Я люблю Драко Малфоя.
– Что ты, Гарри, - сказал оборотень, обнимая парня.
– Ничего невозможного. Я думаю, что он тоже глубоко привязан к тебе.
Поттер фыркнул:
– Ремус, скорее всего, он там, наверху, жалуется, что я опять был задницей. Вряд ли это можно считать привязанностью.
– Гарри, Драко почти все это время простоял в дверях, и выглядел он при этом весьма обеспокоенным, - тихо сказал Люпин.
Юноша вздрогнул и резко обернулся. Действительно, Драко стоял в дверях, прислонившись к косяку, и смотрел на него, сощурив глаза.
– Почему ты мне ничего не сказал?
– спросил Гарри у Люпина.
– Тебе надо было поговорить об этом, - просто ответил тот.
– Любовь может быть чудесной и прекрасной, но она также может приводить в смятение. Я готов выслушать тебя в любое время.
– Я все еще в растрепанных чувствах, - неохотно признался Гарри.
Ремус хохотнул:
– Надо полагать, но будем надеяться, что в менее растрепанных, чем несколько минут назад.
– Может быть, - согласился Поттер, улыбаясь.
– Спасибо, Ремус.
Люпин кивнул и снял заглушающие чары. Он кивнул Драко и пошел наверх.
– Ну, и что это было?
– требовательно спросил Малфой, входя в комнату.
Гарри нервно улыбнулся.
– Гм, просто я был задницей, - сказал он.
– Ты всегда задница, - нетерпеливо возразил блондин.
– Я хочу знать, что случилось?
Гриффиндорец закусил губу, пытаясь сообразить, что сказать Драко. Конечно, он не собирался признаваться ему в любви. Он еще сам не привык к этой мысли. И не был уверен, что они сейчас готовы к разговору об их неопределенном будущем.
– Гарри, - предупреждающе произнес Малфой, садясь рядом с ним на диван.
– Я не хотел, чтобы ты обижался на Ремуса, из-за того что он сравнил нас с семьей, - сказал Поттер.
– А почему я должен на это обижаться?
– спросил Драко.
– Потому что Виктория не моя дочь, а твоя, - тихо сказал Гарри.
– Я не хочу, чтобы ты думал, будто я пытаюсь отнять ее у тебя или что-то еще в этом роде.
Блондин фыркнул:
– Можно подумать, ты способен на такое. Мы оба знаем, что ты
Поттер с любопытством посмотрел на него:
– Ты действительно веришь, что я так не сделаю?
– Да, - уверенно ответил Драко.
– Семья для тебя очень много значит.
Гарри грустно улыбнулся.
– Да. Но я буду скучать по ней, - добавил он еле слышно.
– Это ты о чем?
– резко спросил Малфой.
– Я знаю, что все это временно, - ответил Поттер.
– А ты хочешь, чтобы это было временно?
Гарри опустил голову и прошептал:
– Нет.
Он почувствовал себя очень уязвимым из-за одного коротенького слова.
Драко замолк, и Гарри поднялся, чтобы уйти.
– Постой!
– остановил его Малфой.
Поттер, наконец, рискнул посмотреть на него.
– Драко, не переживай из-за этого. Я знаю, что не бывает ничего постоянного. Я же сказал тебе, что просто был задницей.
– Гарри, нет ничего определенного в настоящий момент.
– Я это знаю, - возбужденно произнес Поттер.
– В моей жизни никогда не было ничего постоянного, за исключением намерения Волдеморта убить меня. Я могу рассчитывать только на это, - саркастически сказал он.
– Ты не позволишь ему убить себя, - сердито сказал блондин.
– Я не сказал, что позволю. Я только сказал, что он собирается это сделать. И я знаю, что у меня не будет ничего постоянного до тех пор, пока он не сдохнет.
– Я не хочу быть всего лишь мимолетным увлечением, о котором ты забудешь ради чего-то постоянного, как только уничтожишь этого ублюдка, - огрызнулся Драко.
Гарри молчал, удивленно глядя на него.
– Ты правда так считаешь?
– спросил он.
Малфой в ответ лишь нахмурился и отвернулся. Поттер вдруг понял, что тот боится, что все это исчезнет после войны, даже больше, чем он сам.
– Драко, я никуда не уйду, - тихо сказал он.
– Все происходит очень быстро, и мне приходится иметь дело с множеством разных вещей, но… я никуда не уйду.
Он замолчал, пытаясь собраться с мыслями и определиться, как много следует сказать. Потом решил рискнуть:
– Меня очень поразило то, что я хочу быть с тобой одной семьей. Я не хочу потерять вас с Викторией, но, когда война закончится, у тебя не будет причин больше оставаться со мной. У тебя появится возможность переехать и найти кого-нибудь получше.
Блондин пристально разглядывал его несколько минут, прежде чем ответить.
– Когда ты уничтожишь этого урода, то сразу окажешься в центре всеобщего внимания. Я был бы дураком, если бы ушел от тебя, - протяжно, как и всегда, когда хотел порисоваться, произнес он.
Гарри уткнулся лицом в ладони, хохоча над абсурдностью происходящего. Это было так похоже на Драко, но гриффиндорец понял, что он хотел сказать. Малфой тоже не хочет, чтобы это кончилось. На данный момент - более чем достаточно.