Секс и деньги. Сборник романов
Шрифт:
Сперва мужской был создан пол.
Потом, окончив школу,
Творец Вселенной перешел
К прекраснейшему полу!
[2]
Я просто не мог оставить текст книги в покое. Я перерабатывал отрывки. Я выкидывал целые абзацы, считая их полной ерундой и испытывая отвращение к самому себе. Я провел исследование – настоящее исследование. Я корпел над отдельными словами. Часто я вскакивал с кровати посреди ночи и шел к столу, не в силах уснуть из-за того, что в моей голове крутился невообразимый пассаж. В конце концов мне пришлось силком заставить себя сдать рукопись: она никогда не стала бы таким
После прочтения Хью сказал, что «несколько взволнован». Обычно литературный неф должен вживаться в образ человека, за которого он пишет книгу. Не полностью, конечно: футболист, якобы сочинивший книгу, не должен выглядеть в ней жующим манную кашу дебилом, даже если такова запись на вашем диктофоне. Но он должен быть близок автору; чтобы читатели без труда сопоставили образ Уэйна, центрального нападающего, с героем его прозы – простым, хорошим парнем.
И поэтому Хью был несколько взволнован.
По его предположениям, «История роста» походила скорее на книгу Сьюзан Зонтаг, чем Джорджины Най. Налицо несовпадение. Я ответил, что вполне симпатизирую Сьюзан Зонтаг, и зашел так далеко, что умудрился спросить, не знает ли он, где в Интернете можно найти фотографии ее обнаженной. Но Хью продолжал волноваться. На самом деле, похоже, он тревожился даже не чуть-чуть, а вполне серьезно. Он даже призвал Фиону для участия в беседе, и она с характерным снобизмом сообщила мне, что аудитория «Устья» и поклонники сериала «Против интерпретации» – «два совершенно разных демографических слоя». Так что в результате мне пришлось выкинуть практически весь подраздел о распаде Веймарской республики как метафоре личного сознания, открывающегося атавистическим демонам личностного подсознания, вырезал главу о слепом Тересие из Фив, и мы добавили кучу фотографий Джорджи на светских вечеринках.
Агент Джорджи все одобрил: «Отличный выбор фото! Клево!», и рукопись отправилась в руки корректора (корректоры напоминают мне компьютерные программы или проктологов, к таким людям испытываешь огромную благодарность, но при этом не можешь не относиться к ним с подозрением на каком-то глубинном уровне). Мне заказали номер в гостинице, чтобы я мог остаться на вечеринку издательского дома «Макахлистер amp; Кэмпбел» в Лондоне.
Я не испытывал особого желания оказаться на вечеринке, а накануне до меня дошли новости, узнав которые, мне захотелось ехать туда еще меньше. Я упаковывал в спальне сумку для поездки на один день, Сара как раз вышла из душа.
– Не забудь привезти шампунь из гостиницы, – сказала она.
У Сары бледная кожа. Глядя на ее кожу, пронизывающие насквозь глаза и рыжие волосы, можно подумать, что обреченная героиня с трагической судьбой, пытаясь ускользнуть от своей участи, тайно сбежала с полотна Уотерхауза и спряталась в Эдинбурге под видом начальника отдела в магазине замороженных продуктов. Может быть, эту Данаю поместила туда международная программа по защите свидетелей после расправы с ее кровожадными сестрами? Но после горячего душа Сара сильно розовела, а после ванны на ярко-розовом теле белели голова и колени. Она только что вышла из душа и выглядела как фантастическая танцовщица, отлучившаяся от барной стойки в «Звездных войнах».
– Конечно… шампунь, мыло,
– А газету?
– Неа. Лучшее место для сбора газет – это поезд, немного терпения, и у тебя на руках целая коллекция.
Сара засмеялась и обтерла волосы полотенцем.
– Неплохая мысль. Можешь заполучить несколько номеров, из них как раз можно узнать, чем еще Джорджина Най занимается в Америке, покаты продвигаешь за нее ее книгу.
– Да, – ответил я. Потом оторвался от упаковывания вещей и спросил: – А что ты имеешь в виду под «чем еще она занимается»? Ты знаешь, что она там уже сделала?
– Ох, – Сара пожала плечами, – она трахается с Дареном Бойлом, да ведь?
Дарен Бойл был сначала комедиантом, потом ведущим игрового шоу, а теперь стал актером. Он мог продолжать свои превращения и дальше – мне не было до этого никакого дела.
– Что?
– Об этом недавно писали в газете.
– В какой газете?
– Я не помню, кто-то из девочек на работе ее читал. «Стар»… или «Сан», что-то в этом роде. А может, и «Дэйли Мэйл».
– И что там было написано?
– Что они оба в Америке и их видели вместе. Как они ужинают, в клубах… сам знаешь. Мне кажется, там была цитата одного из «друзей», который сказал, что они прямо-таки не могут насытиться друг другом или что-то в этом роде.
– И что это значит, мать твою?
– Я не знаю. Господи, Том, успокойся, – Сара снова рассмеялась. – Не все ли равно? Она же не твоя девушка. Кому какое дело до того, что актриса немного развлечется?
– Просто… конечно, мне нет дела до того, с кем спит эта шлюха, я думаю всего лишь о книге.
– Разве это не хорошая реклама для книги?
– Нет.
– Почему? Я думала, что это дополнительная реклама.
– Видишь ли, все о ней знают. А Дарен Бойл, шутник хренов, даже не упомянут в книге. И люди будут разочарованы, если не найдут о нем ни единого слова, потому что они наверняка просто в восторге от бурного романа Джорджи и ее грядущего замужества.
– Не думаю, что речь шла о замужестве – они всего лишь ужинали вместе.
– Ну… именно так все обычно и начинается, уж поверь мне.
Сара взглянула на меня.
– Ты в порядке? – спросила она.
– Да, в порядке! – я практически выкрикнул эту фразу. – Да, – повторил я, придя в себя, – я в порядке. Просто все дело в этой идиотской вечеринке, и вообще – столько работы…
– Но тебе незачем было соглашаться ехать.
– Много ты понимаешь! Я же говорил тебе, Эми заставила меня – это условие контракта.
– Ты мог переадресовать ее обратно, потому что заказчица не согласовала с тобой этот пункт заранее.
– Нет, не мог, потому что… ну, это уже не имеет значения: простоя немного раздражен, вот и все.
– Может быть, тебе позвонить и отменить все? Скажи, что ты заболел.
– Хммм…
Сара накинула ночную рубашку.
– Нет, – ответил я. – Я поеду. Я же пообещал.
– Ну… как тебе угодно, – пожала плечами Сара и отравилась в ванную сбросить мокрое полотенце.
Я начал ожесточенно запихивать в сумку оставшиеся вещи. «Я выступлю на твоей долбанной вечеринке, а ты давай перетрахай всю Америку, Джорджи, – бормотал я злобно. – Надеюсь, тебе станет не по себе, мать твою».