Секс и эротика в русской традиционной культуре
Шрифт:
По существу, предмет наших исследований — прагматика символа: его воздействие на поведение, а также само-и мироощущение женщины. [779] Нас интересует символика, ее восприятие и поведенческая реакция. Поэтому материалом служат не только тексты данной традиции, но и модели поведения.
Еще одно замечание. Основная часть данных собрана в результате наблюдений и бесед в Москве и Петербурге. Но ощущается сильное влияние так называемой «архаической», деревенской, традиции. Многие приметы и верования совершенно совпадают с известными по литературе конца XIX — начала XX века и нашим собственным полевым наблюдениям во время этнографических поездок по русским деревням.
779
Если, вслед за Ч. Моррисом, понимать под «прагматикой» отношение знаков к их истолкователям. См.: Morris Ch. W.Signs, language and behavior. N. Y., 1946. P. 30, 60–91; Дридзе Т. М.Язык
ЧАСТЬ I
ТЕЛЕСНЫЙ КОД
От «живота» не меньше идет идей, чем от головы… и идей самых возвышенных и горячих, идей самых важных, жизнетворческих.
«Кинотеатр. Темно. Фильм о монахе, который странствует в поисках жемчужины — святыни и сокровища монастыря. Злодеи, конечно, не дремлют, то и дело возникая на его пути. Удары кунг-фу в музыкальном ритме. Я на шестом месяце беременности. Чувствую — кто-то бьет меня изнутри живота в том же ритме. «Ой, — шепчу, — каратист растет…» И думаю: вдруг у него будут способности к единоборствам?» (СПб., 1990). [781]
780
Розанов В.Опавшие листья. Короб первый. // Соч. Л., 1990. С. 180.
781
Архив автора. 1990 г. В дальнейшем при ссылках на наш опыт и наблюдения в скобках указываются год и место события. Записи других женщин снабжены указанием года записи, а также имени, возраста, места жительства этих женщин.
Интерпретация своих телесных ощущений (здесь — толчки в животе) — прочный стереотип, способ самовосприятия, очень характерный для беременных. Вероятно, традиционный. Корреспонденты Этнографического бюро кн. В. Н. Тенишева из разных российских губерний в один голос пишут, что желания беременной, ее странности, брезгливость и прихоти воспринимаются как знаки о будущем ребенке: это она желает «с брюшка», «животом захотела»; отказать ей считают за грех, так как этого требует «душа младенца». [782]
782
Попов Г.Указ. соч. С. 332. Материалы из Саранского у. Пензенской губ., Смоленской г. и у., Орловской г. и у., Шуйского у. Владимирской губ.
В общем, состояния тела беременной единодушно (и ею самою) воспринимаются как сигналы, знаки, которые подает младенец. Ее тело существует не столько в этом, материальном, сколько в знаковом мире — скорее прочитывается, чем воспринимается само по себе. Совершенно подобное обнаружила Эмили Мартин у американских женщин. Эмили Мартин — псевдоним, под которым опубликовала свое исследование проф. антропологии Университета Дж. Хопкинса. Она исследовала восприятие беременности, родов, менструации и менопаузы — т. е. женских телесных проявлений — и используемые в самоописаниях метафоры. Среди самых общих метафор беременности исследовательница отмечает такую: «Твое тело посылает тебе сигналы». Здесь же приводится характерное самоописание беременной женщины: «Твое тело говорит тебе такие вещи… Я делалась действительно усталой. Это как будто мое тело говорило: «Хорошо, довольно с тебя, теперь остановись…» А когда не удается уснуть, я думаю: «Ну, может быть, ребенок собирается проснуться в это время, как-нибудь ночью, поесть или что-то там еще…» Точно так же, вначале тебе нужно больше спать. Это когда ребенок развивается наиболее интенсивно. Так он посылает сигналы. Иногда ты их принимаешь, иногда нет». [783] Эм. Мартин отмечает, что подобная образность была всеобщей, вне зависимости от социально-профессиональной принадлежности женщин.
783
Martin Em.The woman in the body: A culural analysis of reproduction. Boston, 1987. P. 77. Перевод наш. — Т. Щ.
Вероятно, использование телесного кода имеет физиологическую подоснову: изменившиеся состояние, облик, неожиданные для самой себя реакции не могут не привлекать внимания женщины и окружающих.
Вообще коммуникация с формирующимся ребенком вырастает из внутренних коммуникаций в недрах женского тела. Физиологи высказывают мысль, что «мать информируется» о состоянии плода так же, как и о состоянии своих внутренних органов. [784]
Телесный код — особенное восприятие:
784
Савченков Ю. И., Лобынцев К. С.Очерки физиологии и морфологии функциональной системы мать — плод. М., 1980. С. 12.
Похоже, что такое самовосприятие формируется не совсем спонтанно, а под влиянием женской традиции. С этой точки зрения надо присмотреться к тем фольклорным формам, которые в изобилии обрушиваются на беременную: советам и приметам.
ПРИМЕТЫ: ОБРАЗ ТЕЛА
В 1990 году, путешествуя, я заночевала в псковских Печорах. Остановилась у местной старушки. Как только мы остались с нею одни, хозяйка покосилась на мой живот (а шел уже восьмой месяц беременности): «В какой стороне толкается: слева или справа». — «Вроде бы, — несколько теряюсь я, — справа». — «Мальчик будет. У меня дак все слева толкалась — и, точно, девочка была» (г. Печоры Псковской обл., 1990 г.).
Это пример приметы — одной из жанровых форм, в которых происходит передача материнской традиции.
Примета составлена из двух частей: первая фиксирует внимание на теле (здесь — на ощущениях движений ребенка в животе); вторая часть интерпретируется как знак половой принадлежности будущего младенца. Вероятно, в связи с появлением УЗИ этот пласт традиции в городе исчезнет, но пока бытует.
Итак, примета — не что иное, как момент кодирования тела (его ощущений, состояний, форм и т. п.): превращения в знак, введения в знаковый мир. Присмотримся: что же служит знаками? Какие аспекты телесности вводятся в знаковый мир? Этот вопрос об образе тела в материнской культуре.
а) размеры и форма:
Живот торчит дынькой (вариант: как огурец) — будет парень, а если круглый, из-за спины видать, — девочка (СПб., 1990 г.). Подобная примета часто фиксируется этнографами начала XX в.: острый, маленький и прямой, торчащий вперед живот, — значит, родится мальчик; широкий и неправильный — девочка. [785]
б) расположение плода:
«Выдается у беременной правый бок — она родит мальчика, левый — девочку». [786] В данном случае о расположении плода судят по внешней форме живота, а бабушка из Печор делала заключение, прислушиваясь к толчкам плода внутри.
785
См.: Успенский Д. И.Родины и крестины, уход за родильницей и новорожденным (по материалам, собранным в Тульском, Веневском и Каширском уездах Тульской губернии) // ЭО. Кн. XXVII. 1895. № 4. С. 71–72; Попов Г.Указ. соч. С. 330: сообщения из Вологодской, Калужской, Орловской губ.
786
Попов Г.Указ. соч. С. 330.
«Белые соски матери указывают на беременность мальчиком, а темные — девочкой» [787] — зафиксировано в материалах Тенишевского бюро. В городской среде эту примету обнаружить пока не удалось.
«Если мать, сидя, протягивает правую ногу, — отмечено у В. И. Даля, — родится мальчик; если же… выставляет левую ногу… девочка». [788] Вообще, как правило, правое соответствует мужскому, левое — женскому. Но есть и пример противоположного:
787
Там же.
788
Даль В. И.Пословицы русского народа. М., 1993. Т. 2. С. 127.
«Мать левой ногой вперед выступает — мальчик родится, правой — девочка». [789]
а) во внешности:
У беременной губы распухают, нос заострился, «глаза, как у совы» и вообще подурнела — будет мальчик; а если похорошела, «кровь с молоком» — девочка (СПб., 1982 г.). Часто приметы противоречат друг другу. Мы слышали, например, совершенно обратное:
789
Там же.