Секс и эволюция человеческой природы

Ридли Мэтт

Половой отбор, подобно естественному, создает видимость целенаправленного конструирования. Олений рог «сконструирован» для схваток с соперниками, оперение павлина — для соблазнения самки. Мужская психология создана такой, что человек делает вещи, возможно, ставящие под угрозу его выживание, но увеличивающие его шансы на получение и удержание одной или многих высококлассных партнерш. Вот тестостерон, этот эликсир мужественности, увеличивает восприимчивость к инфекционным заболеваниям. Большая конкурентоспособность мужчин — следствие полового отбора. У них выработалась потребность жить более опасной жизнью, потому что успех в состязании или в драке обычно гарантировал значительные преимущества на сексуальном поприще и большее количество выживших потомков. А вот женщины, живущие рискованной жизнью, ставят под удар детей, которые у них уже есть. Связь между женскими красотой и репродуктивным потенциалом (прекрасные женщины почти по определению юны и здоровы,

они плодовитее, а репродуктивная жизнь у них продолжительнее, чем у женщин более старшего возраста) — тоже следствие полового отбора, действующего одновременно и на мужскую психику, и на женское тело. Каждый пол лепит особенности другого пола. Фигура женщины похожа на песочные часы: мужчинам нравятся такие женщины. Мужчины агрессивны: женщинам нравятся такие мужчины. Из этой книги вы узнаете удивительную теорию о том, что наш разум — продукт, скорее, полового, чем естественного отбора. Многие современные эволюционные антропологи считают, что большой мозг либо позволял людям плести интриги и обманывать других людей, либо изначально имел своей задачей ухаживание и соблазнение представителей другого пола.

Открытие и исследование человеческой природы, а также того, чем она отличается от природы других животных, — одна из самых интересных задач, с которыми сталкивалась наука. Это задача сопоставима по уровню с исследованиями строения атома, гена, происхождения вселенной. Тем не менее наука все время стеснялась заняться ею. Величайшие эксперты человеческой природы — не ученые или философы, а люди, подобные Будде или Шекспиру. Биологи зациклены на исследованиях животных. А тех из них, кто пытается перейти эту границу (как в 1975 году Эдвард Уилсон из Гарварда в своей книге «Социобиология»), засыпают обвинениями в политической тенденциозности^{10}. Ученые, исследующие человека, объявляют во всеуслышание, что полученные на животных результаты переносить на людей нельзя и что нет никакой универсальной человеческой природы. В итоге наука, далеко шагнувшая в понимании Большого Взрыва и устройства ДНК, оказалась удивительно беспомощной в понимании вопроса, который философ Дэвид Юм (David Hume) назвал величайшим: «Почему человеческая природа такова, какова она есть?»

Глава 2

Загадка

Идет за поколеньем поколенье, И каждый сын — точь-в-точь отец, без измененья; И в точности как жили их отцы, Живут все новые и новые юнцы. Но наступают тяжкие года, И рой за роем гибнет, и тогда Беременный отец вдруг чувствует желанье Другого пола породить созданье… Эразм Дарвин, «Храм Природы» («The Temple of Nature»; пер. О. Волковой).

«Зог аккуратно переложила курс на новую орбиту и приготовилась прыгнуть через дыру с другой стороны планеты — той, которую никогда не видно с Земли. Она уже набила в этом деле руку и чувствовала не столько волнение, сколько желание скорее попасть домой. Она пробыла на Земле долго — дольше, чем большинство марсиан, и теперь мечтала об аргоновой ванне и стакане холодного хлора. Хорошо снова увидеть коллег. И детей. И мужа — поймала она себя на мысли и рассмеялась. Она была на Земле так давно, что даже начала думать как земляне. Муж! Ни у одной марсианки нет мужа. У нас на Марсе секса нет. Зог с гордостью подумала об отчете, который лежал в ее рюкзаке: „Жизнь на Земле. Загадка репродукции решена“. Это высшее достижение всей ее жизни. Ее ждет неминуемое продвижение по службе — что бы там ни говорила Большая Заг.

Неделю спустя Большая Заг открыла дверь комнаты заседаний корпорации „Исследования Земли“ и попросила секретаря позвать Зог. Последняя прошла на свое место. Избегая ее взгляда, Большая Заг прочистила горло и начала.

„Зог, наша комиссия внимательно изучила твой отчет, и от имени всех могу сказать — мы впечатлены его доскональностью. Ты, несомненно, провела исчерпывающее исследование земной репродукции. Более того — возможно, за исключением Мисс Зиг, — все присутствующие согласны, что в подтверждение своей гипотезы ты получила ошеломляющие факты. Теперь я считаю несомненным то, что жизнь на Земле воспроизводится описанным тобой способом — с помощью этого странного механизма под названием „половое размножение“. Часть комиссии не разделяет твою точку зрения о том, что многие аспекты жизни земного вида, известного как люди, являются прямым следствием этого самого полового размножения: ревность, собственническая любовь, чувство прекрасного, агрессивность самцов, даже то, что они, как это ни смешно, называют разумом!“ Комиссия льстиво захихикала. „Но, — неожиданно громко сказала Большая Заг, оторвав взгляд от бумажки, которую держала перед собой, — с твоим

отчетом есть одна большая проблема. Мы считаем, что ты забыла задать самый важный вопрос. Это простейший вопрос из шести букв“. Голос Большой Заг скатился до сарказма: „ПО-ЧЕ-МУ?“

„В каком смысле ПОЧЕМУ?“, — заикаясь, спросила Зог.

„Я хочу знать, почему земляне воспроизводятся половым путем? Почему они просто не клонируются, как мы? Почему им нужны два партнера, чтобы произвести на свет одного ребенка? Почему им понадобились самцы? Почему? Почему? Почему?“

„О, — проговорила Зог, — я пыталась узнать, но не смогла. Я спрашивала людей, которые изучали этот предмет долгие годы, но они ничего не знают. У них есть несколько предположений, но у каждого — свое. Некоторые говорят, что половое размножение — это историческая случайность. Другие — что это способ борьбы с инфекционными заболеваниями. Третьи — что это способ ускорить адаптацию к условиям среды. Четвертые — что это способ починки генов. Но они, попросту говоря, не знают“.

„Не знают? — взорвалась Большая Заг. — Не знают?! Их самая удивительная особенность, самый интригующий научный вопрос, который кто-либо когда-либо задавал о жизни на Земле — и они не знают?! Да хранит нас Зод!“»

От лестницы к беговой дорожке

Зачем нужно половое размножение? Ответ, конечно, банален. Но почему делать детей нужно вдвоем? Почему не втроем? Почему, наконец, мы просто не клонируемся? И вообще, есть ли у всего этого причины?

Около 20 лет назад небольшая группа биологов взглянула на эти вопросы по-новому. Хорошо все обдумав, они обнаружили, что вообще не понимают преимущества полового размножения — как равно и того, почему оно не исчезло сразу же после появления. С тех пор вопрос о его смысле открыт и остается, по сути, главным в эволюции^{11}.

Однако постепенно из нагромождения гипотез стал вырисовываться интересный ответ. Чтобы его понять, нам придется заглянуть в Зазеркалье, где ничто не является тем, чем кажется. Половое размножение — это не репродукция, пол — это не самки и самцы, ухаживание — не для соблазнения, мода не связана с красотой, а любовь — не привязанность.

В 1858 году, когда Чарльз Дарвин и Рассел Уоллес дали первое правдоподобное описание механизмов эволюции, викторианский фетиш «прогресса» был в зените своей власти над людскими умами. Дарвина и Уоллеса немедленно приняли как провозвестников «бога прогресса». Мгновенно вспыхнувшая популярность теории эволюции во многом обязана тому факту, что ее по ошибке восприняли как теорию неуклонного прогресса от амебы до человека, как лестницу совершенствования.

К концу второго тысячелетия у человечества наблюдается уже совсем в другое настроение. Мы чувствуем, что благодаря прогрессу скоро наступит перенаселение, случится парниковый эффект и исчерпаются природные ресурсы. Как быстро мы ни бежим, никуда не попадаем. Сделала ли индустриальная революция среднестатистического обитателя Земли здоровее, богаче и мудрее? Да, если он — немец. Нет, если он — бангладешец.

Эволюционная наука простодушно (или, как заметил бы философ, вполне предсказуемо) следует этому общему настроению. Сегодня в эволюционной биологии модно презирать прогресс: эволюция — беговая дорожка, а не лестница, ведущая наверх.

Беременные девственницы

Для людей секс — единственный способ родить ребенка. В этом, очевидно, и есть смысл полового размножения. Еще во второй половине XIX века натуралисты в этой связи задались одним вопросом. Известно много других способов воспроизводства — не хуже полового: микроскопические животные размножаются простым делением, ивы вырастают из отростков, одуванчики производят семена, из которых вырастают точные копии родительского организма, девственные партеногенетические [9] тли рождают партеногенетических деток, уже беременных другими партеногенетическими детками. Август Вейсман озвучил этот вопрос в 1889 году. «Значение амфимиксиса (полового размножения), — писал он, — не может состоять в самом размножении. Ведь оно может происходить и без амфимиксиса самыми разнообразными способами — разделением организма на два, почкованием и даже продуцированием одноклеточных зародышей» ^{12} .

9

Партеногенез (т. н. девственное размножение) — форма размножения, при которой потомки развиваются из яйцеклеток без оплодотворения сперматозоидами. Иногда партеногенез считают половым размножением, ибо зародыш образуется из половых клеток — яйцеклеток. Но, поскольку генетический обмен с другой особью при этом отсутствует, партеногенез можно считать и бесполым размножением. Для нашего разговора важнее второе, и мы будем называть его бесполым.