Секс-опекун по соседству
Шрифт:
Поездка адовая. В какой-то момент нам приходится съехать с более-менее хорошей дороги и ехать через густой лес, а быстро это сделать невозможно, пару раз я чуть не врезалась в дерево, но благо Тамерлан выкинул руку вперёд и направил руль в нужном направлении. Плюс тряска дикая, а конечности давно закостенели от холода.
Я многое в жизни видела, испытывала радость, злость, печаль, гнев, удовольствие. Но все это меркло перед тем восторгом, когда Тамерлан сказал:
— Вон дом. Приехали.
Я буквально воспаряла от радости, набираю скорость и резко торможу, от чего брызги
Нужен душ, чтобы отмыть грязь, и я иду его искать, но меня окликает Тамерлан.
— Душа нет. Иди сюда, будем греться.
— Греться? — переспрашиваю я, пока зубы отбивают чечётку, а Тамерлан трясущимися руками скидывает всю одежду.
— Иди сюда, Алла. Просто подойди.
Я безропотно приближаюсь и тут же оказываюсь в холодных руках, которые сейчас кажутся просто кипятком. Тамерлан меня обнимает, целует шею, слизывает остатки дождя, что вызывает по онемевшему телу дрожь и потоки теплой энергии. Она окатывает меня, греет, распространяя приятное тепло. И я, уже не соображая, тяну руки к огромной шее, касаюсь щекой обросшую щетиной щеку, хочу почувствовать восставшее желание, но вместо этого Тамерлан в раз тяжелеет, буквально валится на меня. Я не успеваю даже подумать, как воздух выбивает удар об деревянный пол и тяжёлое тело, полностью прижавшее меня к нему.
Черт, как же больно!
— Тамерлан?! — тормошу его, но он не двигается. — Тамерлан, ты совсем охренел? Что за шутки! Не время спать!
Я луплю его по спине, пытаюсь столкнуть с себя, но получается только с десятой попытки.
Тут же вскакиваю, не веря в его очередные игры.
— Я больше не поверю тебе! Ты не способен отключиться! Только не сейчас, — канючу я, поглаживая его влажные волосы, шею, наверное, жду, что он сейчас, как тогда в лесу, подорвется и прижмет меня к себе. Но вместо этого натыкаюсь на что-то липкое и ахаю! Не может быть… У него в боку огнестрельная рана, как я и предполагала.
— Ублюдок! — кричу я и собирая все силы, переворачиваю его на спину. — Почему ты не сказал?!
Но он не слышит меня. Одно меня успокаивает, а именно то, что он дышит спокойно, значит, просто потерял силы, и я хоть и знаю, что с этим дерьмом в его боку делать, но ко мне вновь возвращается страх. Мы столько часов шли, а после ехали. Сколько крови он уже потерял? И какого черта не сказал! Ну что за тупоголовый кусок тестостерона.
— Только очнись, я тебе такую трепку задам за то, что оставил меня одну… Дурак, — последний раз разглаживаю морщинку на лбу и бегу искать аптечку. И плевать мне уже на холод и усталость. Перебираю шкафчики трясущимися руками, Тамерлан точно мог предполагать подобный исход событий. Значит, все приготовил, осталось лишь найти и вспоминать практику в больнице.
Глава 36. Тамерлан
Тело гудит, как после долгого, изнурительного марш-броска. Но если я его чувствую, значит, еще жив, что не может не радовать.
Проверяю
Слышу шлепанье босых ног по полу и приоткрываю один глаз… Я бы и второй открыл, но мне хочется понаблюдать за ней втихую. Посмотреть, чем она занимается, когда не раздражена моим присутствием, когда не брызжет ядом, когда спокойна. Такая вся домашняя, немного растрепанная, на лице ни грамма косметики, только здоровый румянец и я даже могу разглядеть маленькие веснушки, которые обычно замазывает всякими кремами. Так она выглядит моложе, словно ей снова шестнадцать и нет всего того пафоса, что она так любит показывать. Прямо девочка пай.
На самом деле очень интересно наблюдать за тем, как она ухаживает за мной, подходит проверять лоб, разминает руки и тихо ругается себе под нос. Знает, как вести полный уход за больным. Не зря мне снился коротенький медицинский халат и белые чулки с красными подвязками. Но и джемпер, который еле-еле прикрывает ее упругий зад, тоже ничего. Особенно, когда она наклоняется. Еб*ть. Сразу видно, что она расслабилась настолько, что даже не потрудилась надеть нижнее белье. И теперь ее розовая кисонька во всей красе смотрит прямо на меня. Буквально подмигивает. Член тут же заявляет о своем наличии, и будь я более инфантильным, порадовался бы, что ранение не повлекло за собой подобных последствий.
Слушаю какую-то незамысловатую модную песенку, когда Алла разгибается и, напевая, несет ко мне тазик. Это немного отрезвляет.
Обмыть решила? Это ж сколько я лежу? Подходит с таким уверенным видом, что сразу становится понятно, делает это не в первый раз. Жаль, что был в отрубе. Я все же решаю и дальше делать вид, что в отключке, но как только она поднимает тряпку, ее взгляд медленно перемешается вниз. Я понимаю, что нижнее белье она сняла и с меня, и сейчас лицезреет мое пробуждения в полном объеме.
Напрягаю руку, когда она дергается, хлопает ресницами и довольно сильно бьет меня по лицу.
Дергаю ее на себя, пока она пытается сопротивляться. Ну что за чудо. Неугомонная баба.
— И давно ты очнулся, скотина!? Мог бы хоть знак подать! — орет она мне в лицо, пока щека горит от хлесткого прикосновения ее ладони. — Я, между прочим, волнуюсь, почти схоронила тебя, а ты тут предаешься сексуальным фантазиям!
— Поверь мне, — не узнаю свой голос. — Во всех этих фантазиях только одна девушка.
— Даже знать ее не хочу, — пытается отбиться, но я держу крепко и буквально силком затягиваю на себя, прижимаю второй рукой, чтобы больше не убежала.
— Это так вас в медицинском учат пациентов лечить?
— Там пациенты подают знаки, если очнулись, — шипит она мне в лицо, но больше сбежать не пытается, рассматривает, и я вижу в глазах неподдельное волнение.
Руками медленно поглаживаю. Спину, ниже, еще ниже, пока пальцами не сминаю сжатую попку, поглаживаю бедро и раздвигаю ее ноги, чтобы обхватила мои бедра, чтобы тот самый знак уперся ей в промежность. Абсолютно обнаженную.