Сексоколики
Шрифт:
– А на кого мне еще думать?! Какая еще шлендра? – словесно отбивался Петр Давыдыч, стоя у кухонной стены и вертя в руках положительный тест на беременность. Оба родителя резко повернулись в сторону Мары и замолчали.
– Мара! – ахнула Алена Сергеевна. – Это ты?
Петр Давыдыч сперва в ужасе подумал, не тронулась ли жена умом, раз не узнает собственную дочь. Когда же до него дошло, что именно Алена Сергеевна имела ввиду, он положил тест на кухонный стол и инстинктивно потянулся к ремню на брюках. Мара с детства знала этот жест, и то, что отец лишь попугает ремнем и успокоится,
– Так это ты… Шлендра малолетняя! – кричал возле запертой двери Петр Давыдыч – И от кого? От того недоноска, с которым в моей машине кувыркалась? Открой сейчас же! Пра-а-аститутка! Воспитал на свою голову… немедленно открой!
Отбросив ремень, он стал яростно стучать в запертую дверь кулаком.
– Дверь сломаешь, Петя! – прикрикнула на него подбежавшая Алена Сергеевна – Уйди с глаз моих. Дай я… доча, открой мне дверь, давай поговорим… – Взволнованная мать прислонилась к двери, чувствуя, как подгибаются колени. – Это не страшно, слышишь, до-очь…
– Не страшно? Не страшно? – Петр Давыдыч все еще шипел от переполнявшей его злости, но колотить в дверь перестал – Твоя дочь шалава, и это – не страшно?
– Да замолчи ты! – Алена Сергеевна отвесила мужу подзатыльник. – У ребенка стресс. Она может из окна выброситься.
Петр Давыдыч представил эту картину и не на шутку перепугался. Постучал в дверь уже аккуратнее:
– Милая, все хорошо. Мы не злимся… выходи!
– Точно не злитесь? – недоверчиво буркнула сквозь запертую дверь испуганная и зареванная Мара.
– Точно – ответили родители хором.
Мара медленно открыла дверь. Через несколько минут на кухне был собран семейный совет, на котором постановили, что:
1. Мара будет рожать.
2. Папа устроит Мару на завод сотрудницей склада, чтобы она могла получить все выплаты и пособия.
3. После рождения ребенка Мара поступит в ВУЗ на заочное отделение, а с ребенком пока будет сидеть мама.
4. За свои выходки Мара все же будет наказана, и посажена под домашний арест на две недели.
– По пункту четыре категорически возражаю! – недовольно воскликнула Мара. Петр Давыдыч не слышал реплики, поскольку ушел звонить специалисту по кадрам и договариваться о Марином трудоустройстве.
– Да от тебя за версту алкоголем несет! – заворчала мама – Твои гулянки вредны для малыша. Скажи спасибо, что мы тебя еще на наркотики не проверяем.
– Спаси-и-ибо! – Мара встала и театрально поклонилась в пол. Накренилась и чуть не приземлилась в керамогранитную плитку носом.
– Да не за что, доча – принимая благодарность на свой счет, улыбнулся вернувшийся Петр Давыдыч – Я же люблю тебя! Так. Значит, через две недели выходишь на работу. А пока отдыхай, кушай, спи. Даже не верится… слышь, мать, мы будем бабушкой и дедушкой! Надо найти Маре мужа. Ребенок должен расти в полной семье!
– Эй,
– Хорошего! – твердо сказал Петр Давыдыч. – Есть у меня один на примете. Мой зам, между прочим, Валентин Константинович. Мировой мужик! Лет тридцать ему, по-моему. Не старый еще.
– Лучше убейте меня… – Мара плюхнулась на кухонный стул и закрыла лицо руками.
– Ну, а что? – вмешалась Алена Сергеевна – Папа дело говорит. Приличный муж, и работа. Все, как ты хотела.
– Я хотела не этого!!! – Мара снова вскочила и убежала в свою комнату плакать.
Петр Давыдыч хотел пойти и успокоить дочь, но супруга его остановила.
– Оставь ее! Перебесится, да успокоится. Поймет, что мы правы. Зови своего Валентина на семейный обед. Я шарлотку испеку.
Мара в это время рыдала в своей комнате, уткнувшись лицом в подушку. Лежащий на тумбочке у кровати телефон разразился звонком. Звонила Дарина.
– Меня посадили под домашний арест на две недели, и отец хочет выдать меня замуж за какого-то козла с завода! – в отчаянии выдала Мара подруге, взяв трубку.
– Слушай, Мар – Дарина смеялась – этот тест, похоже, испорченный!
– Что? – Мара села на кровати – с чего ты взяла?
– Да потому что я сбегала в аптеку и купила еще три штуки этих тестов! Сунула в мочу Шантика ради прикола. И все тесты показали беременность! Беременный кот- это нонсенс, согласись? Давай дождемся хотя бы задержки твоих месячных, чтобы делать какие-то выводы.
– За-ши-бись – Мара не знала, плакать ей снова или смеяться. С плеч будто груз рухнул.
– Это надо отметить! – продолжала радостная Дарина – Я звоню Кукану, и где-то через час мы будем под твоими окнами. Не переживай, вызволим тебя из-под ареста. Собирайся! И не спались родакам.
Из коридора донесся шаркающий звук, так обычно при ходьбе шаркала мама домашними тапочками. Мара положила трубку, юркнула под одеяло и закрыла глаза.
– Мара, ты спишь? – мама подошла к кровати, потрогала Марин лоб, затем поправила одеяло, поцеловала дочь в щеку и вышла. Мара слышала, как мама сказала папе в дверях ее спальни:
– Спит уже! Устала, бедняжка. Столько событий!
– Конечно… пусть спит… – согласился папа.
Кто-то из них выключил свет в Мариной комнате и плотно закрыл дверь. Мара выбралась из постели и потихоньку подошла к двери. Пришлось ждать минут двадцать, пока на всю квартиру не раздался громкий папин храп.
Все, теперь можно спокойно собираться. Мгновенно забыв обо всех последних негативных событиях, счастливая Мара сделала яркий макияж и выбрала в качестве наряда ультра-короткое платье фиолетового цвета. В таком прикиде, с распущенными розовыми волосами длиной чуть ниже лопаток, девушка походила на куклу Барби.
– И кому же такая красота сегодня достанется? – шутливо сказала Мара, вертясь перед зеркалом платяного шкафа.
Знала бы она, что достанется не она кому-то, а достанется ей, и достанется по первое число… впрочем, не ей одной.