Сексуальная жизнь в Древней Греции
Шрифт:
Сократ: Так что же из этого? Разве ты не согласен с Гомером, который сказал, что самая приятная пора юности - это когда показывается первый пушок 'над губой - то самое, что теперь у Алкивиада?" [пер. Вл. С. Соловьева]
О различных возрастных стадиях Стратон (Anth. Pal., xii, 4) говорит: "Юношеский цвет двенадцатилетнего мальчика приводит меня в радость, но предпочтительнее мальчик лет тринадцати. Тот, кому четырнадцать, - еще более сладостный цветок Эротов, и еще прелестнее тот, кому только исполнилось пятнадцать. Шестнадцатый год - это возраст богов, а желать семнадцатилетнего - удел не мой, а Зевса. Если же кто влюблен в мальчика, который еще старше,
Чтобы облегчить понимание эллинской любви к мальчикам, уместно было бы сказать также несколько слов о греческом идеале красоты. Фундаментальное различие между античной и современной культурами заключается в том, что античность - культура исключительно мужская и что женщина, как говорилось выше, рассматривалась греками лишь как мать их детей и домоправительница. Носите
150 То есть он ищет в любви взаимности, которую поэт подразумевает под часто встречающимся у Гомера выражением tov d'aпoueiBouevoc. лем всей духовной жизни был в античности мужчина и только мужчина. Этим объясняется, почему греки столь непонятным для нас образом пренебрегали воспитанием и развитием девочек; с другой стороны, мальчики заканчивали образование значительно позднее, чем принято у нас. Самым своеобразным, по нашим понятиям, обычаем был тот, по которому каждый мужчина привлекал к себе какого-нибудь мальчика или юношу и, будучи близок с ним в повседневной жизни, действовал как его советник, опекун и друг, наставляя его во всех мужских доблестях. Этот обычай был особенно распространен в дорийских государствах, причем государство считало его настолько само собой разумеющимся, что для мужчины было нарушением долга не привлечь к себе юношу, а для юноши позором - не удостоиться дружбы мужчины. Мужчина был ответствен за образ жизни своего юного товарища и делил с ним хулу и похвалу. Когда во время гимнастических упражнений некий юноша вскрикнул от боли, наказан был, как сообщает Плутарх ("Ликург", 18), его старший друг.
Хотя этот исконно дорийский обычай был распространен не во всей Греции, ежедневное общение юношей с мужчинами, их тесные связи с раннего утра до позднего вечера были чем-то само собой разумеющимся повсюду. Тем самым в мужчине развивалось понимание души мальчика и юноши и беспримерное рвение сеять в юных, восприимчивых сердцах семена доблести и благородства, подводя их как можно ближе к идеалу прекрасного гражданина. Для идеала мужского совершенства греки отчеканили формулу kaлoc kayaфoc, "добрый и прекрасный", или "прекрасный телом и душой". Таким образом, телесному развитию мальчиков придавалось значение, которое невозможно переоценить. Мы можем без преувеличения утверждать, что греческие мальчики проводили три четверти дня в банях, палестрах и гимнасиях, которые - в противоположность немецкому значению слова - служили в основном телесному развитию. Во всех этих местах мальчики и юноши выполняли телесные упражнения обнаженными, на-что указывает этимология слова гимнасия (от yvuvoc, обнаженный).
4. КРАСОТА МАЛЬЧИКОВ В ГРЕЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Из необозримого множества интересующих нас мест отберем наиболее характерные. Юношеская красота воспевается уже в "Илиаде", где поэт говорит о Нирее, красотой превосходившем всех других греческих юношей. И действительно, красота Нирея позднее вошла в пословицу; бесчисленные вариации, в которых эта красота упоминается в античной литературе, собраны мной в комментарии к "Искусству любви" Овидия и статье "Homoerotik in den homerischen Gedichten" (Kraup, Anthropophy-teia, Bd. IX, 1912, S. 291 ff).
Эстетическое
В одном из фрагментов своей поэзии Солон (фрагм. 44) сравнивает красоту мальчиков с весенними цветами. Из Феогнидова сборника мы можем процитировать следующие строки (1365 ел. и 1319 ел.): "О прекраснейший и прелестнейший юноша! стань передо мной и выслушай от меня несколько слов"; "О юноша, которого богиня Киприда одарила пленительным изяществом и телесной красотой, что у всех на устах, прислушайся к этим словам и прими в сердце мою благодарность, зная, сколь трудно мужам переносить любовь".
Ивик (фрагм. 5), известный всем благодаря балладе Шиллера, воздает должное красоте своего любимца в следующих словах: "Эвриал, отпрыск прелестных Харит, по которому томятся светловолосые девы, тебя взрастили среди своих роз Киприда и нежноокая Пейто (Убеждение)".
Пиндар (Nemea, viii, 1) так воздает хвалу красоте отроков:
Державная Юность,
Вестница амвросических нег Афродиты,
Ты живешь на ресницах отроков и дев,
Одного ты вверяешь ласковым ладоням Судьбы,
Другого - жестоким.
Счастлив тот,
Кто не разминулся с добрым случаем,
Кому дано
Царить над лучшими из Эротов!
[перевод М. Л. Гаспарова]
Ликимний (фрагм. 3, у Афинея, xiii, 564с) - лирический поэт с острова Хиос - повествовал в одном из своих стихотворений о любви бога сна Гипноса к Эндимиону: "Ему так нравилось любоваться глазами Эндимиона, что он не позволял им закрыться, когда погружал юношу в сон, но, усыпляя его, оставлял их открытыми, чтобы наслаждаться их созерцанием".
Восхвалению красоты мальчиков прежде всего было посвящено творчество Стратона (Anth. Pal., xii, 181):
Ложь, дорогой мой Феокл, будто Грации к нам благосклонны,
Будто бы эллины трех лишь в Орхомене их чтут.
Нет! Но пятижды десять прелестный твой лик овевают
Лучницы злые, - круша душ безмятежных покой. В стихах Мелеагра (Anth. Pal., xii, 256) описывается красота различных юношей: Юношей цвет изобильный собрав, богиня Киприда,
Сплел сам Эрот для тебя, сердце, манящий венок: Вот, посмотри-ка, сюда он вплел Диодора лилию,
Асклепиада левкой дивнопрекрасный вложил, Розы тут Гераклита, они без шипов и колючек,
Там сверкает Дион, цвет виноградной лозы, Вот златокудрого крокус Терона средь листьев проглянул,
И благовонный тимьян дал для венка Улиад, Нежный Минск подарил зеленую ветку маслины,
Лавра цветущая ветвь - это наш милый Арет! Тир священный, из всех островов блаженнейший! Миррой Дышит лесок, где цветы в дар Афродите даны!
[перевод Ю. Голубец]
Хвалу красоте мальчиков не стыдится петь и великий поэт Каллимах (Anth. Pal., xii, 73):