Сексуальное поведение и насилие
Шрифт:
Земная красота и здоровье в античном мире достигли своего апогея. Стратон (Диоген Лаэртский [5] говорит, что всего было восемь Стратонов), писал: «Цветущий юностью мальчик в
двенадцать лет приносит мне радость, но еще более желанен — тринадцатилетний мальчик. Тот, кому четырнадцать, все еще сладостный цветок Любви, а еще очаровательней мальчик в начале пятнадцатого года. Шестнадцатилетний — подобен богу, а желать семнадцатилетнего — не мой удел, а лишь Зевса. Если же кому-то нравятся еще старше, пусть будет готов не только к любовной игре, но и к ответному требованию такой же игры от тебя» [12].
В отличие от современности, античная культура была полностью мужской. Женщина была нужна лишь как сосуд для вынашивания плода, для целей патриархального правонаследия. Для греков было естественно воспевать мальчишескую и юношескую красоту при каждом удобном случае, поэтому греческая литература насыщена восторженными стихами и рассуждениями о красоте мальчиков, о том, чей поцелуй лучше - мальчика или девушки и т.п. перечислить все это здесь просто невозможно. Позже некоторые римские поэты
В соответствии с представлениями античности любовь есть не что иное, как стремление к обладанию красотой. На идеал красоты, относящийся к мальчикам, в первую очередь влияло то, что можно было воспринимать как равных (в то время как женщина считалась низшим существом). Гомосексуальная любовь древних греков к мальчикам (педофилия) является для современных и малообразованных людей шокирующей и неразрешимой загадкой. Но она основывалась на эстетическом и религиозном фундаменте того времени, была наиболее существенной и значимой основой греческой культуры, которая, как мы знаем, достигла невероятных высот во всех направлениях научной и общественной мысли. Гомосексуальная педофилия Классической Греции может быть понята лишь как неотъемлемая часть древнегреческой культуры с её эстетическими, религиозными и общественными воззрениями. Все это нашло отражение в античной литературе. Большой знаток античной литературы профессор Ганс Лихт [12] сообщает, что после 670 г. до н.э. в Спарте ежегодно проводились гимнопедии (пляски обнаженных мальчиков). Этот праздник был специально придуман для прославления красоты подростков и юношей, длился от шести до десяти дней и настолько высоко почитался, что даже самые печальные события не могли служить оправданием отсутствия на этом празднике. Впрочем, по всей Греции справлялись праздники, прославлявшие красоту мальчиков и юношей, во всяком случае, именно это было целью подобных праздников. Например, в Мегаре весенний праздник Диоклей включал в себя соревнования поцелуев мальчиков и юношей; в Феспах проходили праздники, посвященные Эроту, на которых распевались любовные песни, посвященные мальчикам; в Спарте проходил праздник обнаженных мальчиков — Оушпораеёй, а также НуасиДй; а на острове Делос обнаженные мальчики собирались и водили хороводы под восторженные взгляды присутствовавших мужчин [12].
В своей знаменитой «Географии» Страбон [19] описал следующий обычай, существовавший на Крите:
«У критян существует своеобразный обычай относительно любви. Дело в том, что они добывают себе возлюбленных не убеждением, а похищают их. Любовник предупреждает друзей дня за 3 или более, что он собирается совершить похищение. Для друзей считается величайшим позором скрывать мальчика или не пускать его ходить определённой дорогой, так как это означало бы их признание в том, что мальчик недостоин такого любовника. Если похититель при встрече окажется одним из равных мальчику или даже выше его по общественному положению и в прочих отношениях, тогда друзья преследуют похитителя и задерживают его, но без особого насилия, только отдавая дань обычаю; впрочем, затем друзья с удовольствием разрешают увести мальчика. Если же похититель недостоин, то мальчика отнимают. Однако преследование кончается тогда, когда мальчика приводят в «андрий» похитителя. Достойным любви у них считается мальчик, отличающийся не красотой, но мужеством и благонравием. Одарив мальчика подарками, похититель отводит его в любое место в стране. Лица, принимавшие участие в похищении, следуют за ними. После двухмесячных угощений и совместной охоты (так как не разрешается долее задерживать мальчика) они возвращаются в город. Мальчика отпускают с подарками, состоящими из военного убранства, быка и кубка (это те подарки, что полагается делать по закону), а также из многих других предметов, настолько ценных, что из-за больших расходов друзья помогают, устраивая складчину. Мальчик приносит быка в жертву Зевсу и устраивает угощение для всех, кто возвратился вместе с ним. Затем он рассказывает о своём общении с любовником, доволен ли он или нет поведением последнего, так как закон разрешает ему в случае применения насилия при похищении на этом празднике отомстить за себя и покинуть любовника. Для юношей красивой наружности или происходящих от знатных предков позор не найти себе любовников, так как это считается следствием их дурного характера. Parastathentes (так называют похищенных, что означает буквально «стоять рядом для помощи в бою») получают почётные права: при хоровых плясках и состязаниях в беге им предоставляют самые почётные места и разрешают носить особую одежду для отличия от других - одежду, подаренную им любовниками; и не только тогда, но даже достигнув зрелости, они надевают отличительное платье, по которому узнают каждого, кто стал kleinos (возлюбленный)... Таковы обычаи критян относительно любовных дел».
***
Древний афинянин был одновременно амбициозен и амбициозно подражателен. В таком маленьком обществе, где все друг друга знали в лицо, достаточно было одному - двум знаменитым гражданам появиться на людях в сопровождении молодого и красивого ученика, чтобы этот обычай вошёл в моду. Чем красивее был ученик, тем благороднее считалась его душа, и тем большими достоинствами должен был обладать мужчина, которого он выбрал себе в учителя. С другой стороны, чем более выдающимся был мужчина, тем большими достоинствами должен был обладать мальчик, ставший его учеником.
В комедии Аристофана «Птицы» один персонаж жалуется другому [1]:
«Пускай отец смазливенького мальчика Меня бранит, когда со мною встретится:
«Прекрасно, нечего сказать, с сынком моим
Ты поступил! Помывшись, из гимнасия Он шел. Его ты видел. Ты не стал его Ни целовать, ни обнял и не повел к себе.
И другом быть мне хочешь после этого».
На древнегреческих вазах старший партнёр изображается обычно на переднем плане, стоящим со склонённой головой и плечами, что производит впечатление, будто он одновременно раболепствует и умоляет. Младший партнёр, напротив, стоит прямо и ровно, иногда как бы отталкивая старшего. Если вазы не были расписаны надменными юношами, то педерастия здесь представлена как аристократический спорт. Так же и мы представляем себе в наше время стареющих мужчин, ищущих половой связи с молодыми людьми, юношами [20].
Говоря о греческой любви к мальчикам, не следует забывать одну вещь: речь идет не о детях препубертатного возраста, но лишь о мальчиках, находящихся в пубертатном возрасте или уже достигших половой зрелости, т.е. о юношах. Во множестве произведений греческих авторов обычно имеется в виду юноша, которого, соответственно нашим воззрениям, можно назвать «молодым человеком». Половые сношения с препубертатными мальчиками, не достигшими подросткового возраста (приблизительно менее 12 лет), были также, как и у сейчас в большинстве стран и у нас, незаконными. Вообще, существовала широкая сеть законов, касавшихся взаимоотношений между мужчинами и мальчиками. В начале VI века до н.э. Солон (сам, не чуравшийся гомосексуальных контактов), постановил карать смертной казнью любого взрослого мужчину, обнаруженного в помещении школы, где учились малолетние мальчики, не достигшие подросткового возраста, и не имеющего на это особого разрешения. За сексуальное насилие над мальчиком к началу IV века до н.э. стали предусматривать наказание в виде изгнания из государства с конфискацией имущества. В то время это наказание было достаточно страшным, так как изгой лишался поддержки и защиты общества, его безнаказанно можно было обратить в рабство, убить и т.п. По законам Солона, раб не имел права вступать в связь со свободным мальчиком; мужчина, побудивший свободного мальчика к профессиональной проституции, лишался гражданских прав до конца своих дней [20].
Идеалы античности оказались живучими. В начале ХХ века в революционной Германии внедрялись в жизнь идеи педагогического эротизма, предусматривавшие классическую платоновскую дружбу по схеме мужчина - мальчик, наставник - ученик. При этом считалось, что достижение гармонии и совершенства возможно лишь через слияние не только душ, но и тел. Идеи дружбы учителя и ученика, базирующиеся на понятии педагогического Эроса, нашло распространение в Wickersdorf - в Свободном Школьном Обществе, основанном Gustav Wyneken (1875-1964) [59]. Подобная школа в то время была не единичным примером. Упоминание о воспитании детей через поощрение детской сексуальности, разрешения вопросов и проблем, связанных с ней, имеется в источниках начала ХХ века. Например, В. Райх [17] обращает внимание на школы-коммуны соответствующего направления в революционной России.
В дальнейшем платоническая модель заменилась медико -сексологической моделью, продолжавшей доминировать в идеях эротизации педагогической дружбы «мужчина - мальчик» вплоть до конца ХХ века [59]. В 1980-е года в США существовали, по крайней мере, три педофильные организации, члены которых отстаивали права взрослых на педагогическую эротизацию взаимоотношений с детьми, пытались законодательно легализовать их [80].
Основоположник утилитаризма - позитивистского направления в этике Jeremy Bentham (1748 - 1832) приводил доводы в пользу необходимости декриминализации педофилии, мужского гомосексуализма и лесбиянства, а также мастурбации, выступая против мнения Монтескье и Вольтера относительно социальных опасностей этих явлений. J. Bentham утверждал, что реальная причина строгих наказаний указанных явлений со стороны общества - иррациональная антипатия к удовольствию вообще и к сексуальному удовольствию в частности, имеющая религиозное происхождение. Он обратил внимание на гораздо большую социальную опасность шантажа, неправильных обвинений и неправомерных наказаний педофильных и гомосексуальных действий, мастурбации (во времена И. Бентама мастурбация считалась не только наказуемым грехом, но и медицинской патологией). По мнению философа, основой нравственности и критерием человеческих поступков должна быть не религиозная этика, а польза, приносимая взаимным удовольствием. Для правильного понимания изложенного необходимо оговориться, что
J. Bentham отрицал сексуальное насилие. Утилитаризм, ставший популярным в XIX веке, противостоял викторианству [34].
Во многих странах, в том числе и в России, существует пробел в научных исследованиях сексуальных взаимоотношений детей с взрослыми. Биологические изменения в организме ребенка, и темпы психосексуального созревания обычно не соответствуют установленным законами условным возрастным вехам, например, относительно так называемого «возраста согласия» на сексуальную активность (детей с взрослыми). Не совсем ясен вопрос о границах, за пределами которых сексуальные взаимодействия взрослых и детей, безусловно, являются патологическими. Установленные каким-либо обществом законы всегда относительны, во многом несовершенны, к тому же они не учитывают индивидуального психосоматического развития, конкретных ситуаций сексуальных взаимоотношений, не предусматривают проведение соответствующих экспертиз.