Сексуальное поведение и насилие
Шрифт:
Вероятно, сродни этому тяга человека к жестоким зрелищам.
Справедливо полагать, что возбуждение, несомненно, обостряется при присоединении сексуального компонента. Иное дело, что присоединение этого компонента или его отсутствие зависит от степени сиюминутной потребности человека и соответствующих условий. Следует учитывать и наличие в любом проявлении сексуальной агрессии некоторую обязательную долю садизма (активного начала) и мазохизма (пассивного начала), что предопределено биологической, изначально бисексуальной [26] сутью человека. Однако социальная его суть должна влиять с той или иной энергией на степень проявления этих явлений. Сверхдостаточное проявление садизма или мазохизма является деструктивным.
Согласно З. Фрейду, в основном человеком руководит не сознание, а импульсы, идущие
Многие авторы обращают внимание на склонность к насилию представителей социальных низов. Еще К. Маркс и Ф. Энгельс [11, 30] первопричиной деструктивной асоциальности считали низкий уровень образования и почти полное отсутствие нравственного воспитания в социальных низах, что взаимосвязано с «интеллектуальным одичанием», тяжёлым физическим трудом или безработицей, «страшным пьянством», крайней бедностью, отсутствием родительской любви и заботы о детях: «Опустившиеся родители только и думают о том, как бы побольше выколотить из своих детей... дети, естественно, не ставят родителей ни в грош»
[11]. Пренебрежение общественным устройством, по мнению указанных авторов, крайне характерно «для морально искалеченных в детстве людей». При этом довольно часто в мотивации насилия лежит алкогольный импульс. Влияние алкоголя на растормаживание сексуальной агрессии с утратой духовного и эстетического интереса к объекту сексуального вожделения общеизвестно; алкоголь, нар -котики, ослабляя социальные запреты, выработанные обществом, выпускают на свет зверя, природа которого остаётся загадкой и для самого обладателя этого зверя.
По мнению Э. Фромма [28], на формирование деструктивности и, в частности сексуально -садистского поведения, в первую очередь влияет эмоциональное отвержение ребёнка, безрадостная социальная атмосфера «чёрствости и душевной глухоты», с детства окружающая человека, в которой «нет никого, кто бы ему ответил на вопрос или хотя бы выслушал его. И тогда в его душе поселяется чувство отчаяния и полного бессилия». Однако, по Фромму, «человек не желает утратить своё «Я». А для этого он постоянно поддерживает в себе и создаёт у окружающих его людей ощущение своей состоятельности. Есть много разных способов такого доказательства». Когда, например, убийца получает власть над другими людьми, он наблюдает смертельный страх на лице жертвы и чувствует себя способным доставлять людям страдание, вселять в них ужас. Более того, в сознании садиста в этот момент он становиться всемогущим, даже подобным богу: он может в любой момент усилить страдания жертвы, прервать чью -то жизнь, а может великодушно подарить ее объекту своего внимания.
Ф. Ницше [14] ещё раньше писал по этому же поводу: «Злоба имеет своей целью не страдание другого человека само по себе, а наше собственное наслаждение, например наслаждение чувством мести или сильным нервным возбуждением. Нам доставляет удовольствие испытывать нашу силу на другом и приобретать радостное чувство собственного превосходства». Данное действие приносит удовольствие и поэтому совершается, «чтобы сохранить благополучие личности»; то есть борьба за удовольствие есть борьба за жизнь, а способы ведения этой борьбы определяются мерой и устройством интеллекта «борца», структурой его личности, наличием той или иной психопатологии.
Еще З. Фрейд [27], подметил в агрессивности одну из компонент полового инстинкта: «Сексуальность большинства мужчин содержит примесь агрессивности, склонности к насильственному преодолению, биологическое значение которого состоит, вероятно, в необходимости преодолеть сопротивление сексуального объекта ещё и иначе, не только посредством актов ухаживания». В таком виде, как представил З. Фрейд, сексуальная агрессия не деструктивна, так как направлена изначально природой на продолжение рода. Это действительно так практически во всех случаях, если речь идёт о животном мире. Но проявления агрессии в человеческом обществе могут быть чрезмерными и деструктивными, могут повлечь за собой нарушение чьих-либо прав, оставив
Если агрессивность действительно связана с сексуальностью, то нельзя быть уверенным, что эта взаимосвязь является врождённой. Когда же происходит слияние Эроса и агрессии? Когда закладывается в человека асоциальность и жестокость? Иными словами, необходимо знать, когда в результате каких-то условий среды начинает, а может быть, и полностью формируется деструктивная сексуальность, которая, развиваясь в индивидууме, логично завершается тем или иным преступным результатом. Ответ на этот вопрос можно частично найти у того же З. Фрейда [ 26]: «Мы можем полагать, что жестокие душевные движения происходят из влечения к овладеванию и проявляются в сексуальной жизни в такое время, когда гениталии ещё не получили своего позднейшего значе -ния». Таким образом, З. Фрейд допускал происхождение деструктивности не из сексуальности, но, судя по всему, в его понимании деструктивность соединяется с сексуальностью на ранних стадиях развития ребёнка (в допубертате или в раннем пубертате).
Интересна и представляется важной мысль З. Фрейда [ 20] о первоначальном разрушительном влечении: «Мы можем его
воспринять лишь при двух условиях - если оно соединяется с эротическими влечениями в мазохизме (аутоагрессия) или если оно как агрессия направлено против внешнего мира (гетероагрессия) - с большим или меньшим эротическим добавлением. Напрашивается мысль о значимости невозможности найти удовлетворение агрессии во внешнем мире... Тогда она, возможно, отступит назад, увеличив силу господствующего внутри саморазрушения... Не нашедшая выхода агрессия может означать тяжёлое повреждение; всё выглядит так, как будто нужно разрушить другое и других, чтобы не разрушить самого себя».
При современных анализах личности сексуальных насильников и убийц установлено, в детстве к ним телесные наказания, психические и сексуальные унижения применялись чаще, чем к правопослушным людям. Впрочем, ещё Э. Фромм [28] в следующей форме донёс до нас мысли Аристотеля: «Подрастая, ребёнок находит разные возможности оплатить за поражение (капитуляцию перед превосходящими силами взрослых), при этом он сам осуществляет те самые действия, от которых он страдал, будучи младенцем: если в детстве от него требовали подчинения, он стремится господствовать, если его били, он сам становится драчуном, - словом, он делает то, что был вынужден терпеть, или же то, что раньше ему запрещали. Практика психоанализа даёт огромный фактический материал, подтверждающий, что многие неврозы, навязчивые идеи и сексуальные аномалии являются следствием определённых запретов в раннем детстве».
В. Райх [18] также считал, что сексуальная асоциальность закладывается существующим общественным воспитанием и вытекает из неудовлетворённости естественных притязаний. Ещё в 1930 году он высказал интересную мысль о том, что репрессивное регулирование естественных биологических притязаний людей, начинающееся с подавления детской мастурбации, порождает в результате неудовлетворения биологических и социальных потребностей «вторичные, судорожные, асоциальные влечения». В. Райх предложил различать врождённые биологические влечения от зало -женных воспитанием вторичных социальных или асоциальных влечений. По его мнению, в основе профилактики асоциального сексуального поведения должны лежать доброжелательность и одобрение проявлений детской сексуальности, разъяснение ее проявлений и возникающих вопросов, помощь в её развитии, а не кары, начинающиеся с подавления детской мастурбации. Стоит оговориться, что изложенное не следует понимать примитивно и вульгарно, как совершение совместных сексуальных действий с ребенком. Здесь речь идет лишь о половой социализации ребенка, основанной на классической платоновской модели эротизации педагогической дружбы по схеме «наставник - ученик».