Сексуальный студент по обмену - 2
Шрифт:
Я смеюсь, такая счастливая, чем когда-либо была, вспоминая лучик гордости, которую мой брат ощутил, когда он и его помощник, наконец, исполнили свой номер вместе.
– Мы были чертовски блестящими, - отвечает он с усмешкой.
– Но ты…
Я извиваюсь из-под голодных рук и губ. – Остынь. Пошли, мне нужно принять душ.
– Искушаешь… чертовски искушаешь, Любовь моя, но я пас. – Он пробегает своими большими руками по моим плечам и спине. – Я блин, проспал всю неделю на диване, я не сделал ничего такого, чтобы поменять
Я закатываю глаза и хихикаю.
– Ты неисправимый. Я имела виду, что мне просто нужно принять душ – одной.
Это неправда, я думала о том же, и он это знает. Я скучаю по телу Кингстона, любви, но он прав. Мы не рискуем, чтобы мой папа не отказался от его шокирующего заявления, разрешить мне жить с Кингстоном. И это было болезненным ударом в лицо моей мамы, чтобы все это исправить, потому что только одному Боженьке известно, что ей нужно сделать, чтобы переубедить его.
Это нормально. У Господа может быть эта тайна, потому что я, если честно, не хочу об этом думать.
Мы идем в дом. Кингстон отпускает мою руку и быстро садится на диван, делая вид, что поглощенный тем, что мой папа смотрит по телику, пока мама готовит обед.
Папа поднимает взгляд и смотрит на меня. – Как ты себя чувствуешь? Прошло время, с тех пор как ты делала это в последний раз. Беспокоюсь о своей малышке.
– Лучше, чем когда-либо, - отвечаю я, улыбаясь.
– Как езда на велосипеде.
– Ты скучаешь по этому? – спрашивает он, и пытается избежать этого, его глаза заполняет печаль, которую передает его хриплый голос.
– Есть немного, - я пожимаю плечами, не желая говорить, какую ностальгию испытываю. Мое место всегда было в воздухе, но это не стоит прекращать, только потому, что собираешься переезжать. Моим домом всегда был Келли-Спрингс, с моей семьей – и это тоже никогда не поменяется.
Они так же говорят: «Дом там, где сердце», а мое сердце принадлежит Кингстону, нашей будущей жизни, которую мы создадим вместе. Поэтому я предполагаю, что это означает, что мне пора принять и осознать тот факт, что мне повезло, что у меня есть два прекрасных дома в этой жизни.
– Достаточно, чтобы остаться? – спрашивает папа, обратно удивляя меня.
– Пап… - тихо хриплю я, чувствуя, как дрожит нижняя губа. Я удерживаю его взгляд, надеясь, что он видит в моих сверкающих глазах, насколько я его люблю.
– Знаю. Но попытка не пытка, - он улыбается мне, говоря тоже, что его любовь ко мне часть скрыта за ширмой дисциплины - в комплекте с громким, командным голосом и сварливо, морща брови – но, безусловно доверяя мне настолько, чтобы позволить мне летать.
– Иди, - он машет рукой и возвращается к телевизору. – Прими душ. И проверь своего старшего брата. Черт, если б я знал, чем он там занимается.
Я тайно улыбаюсь Кингстону, и его выражение лица говорит само за себя. Он знает, что действительно
Я поднимаюсь по лестнице и направляюсь в душ, окидывая взглядом небольшую ванную, пока вода нагревается. Я провожу рукой по стеклянной двери, вспоминая о самой первой записке, которую Кингстон оставил утром после того, как я буквально свалилась на его колени.
Я смеюсь над горьким воспоминанием и понимаю, что это было только начало наших моментов, которые мы создадим вместе. Я никогда не чувствовала себя счастливой, по сути, но как я не могу не испытывать это сейчас?
У меня есть только один человек, которому стоит сказать спасибо, тому, кто начал все это.
Я стучу в дверь спальни моего брата, которая слегка приоткрыта.
Разочаровываясь, когда он не отвечает, я все равно открываю ее и захожу внутрь. Не знаю где его носит, но его здесь нет… и потому что я могу – это привилегия сестры – пошпионить. В конце концов, у меня уже был такой опыт.
Но Себ облегчает мне задачу. Мне даже не нужно рыться в ящике, потому что все, что я хочу видеть, лежит прямо на столе.
Открытки - более дюжины из них, из разных европейских городов.
– Ищешь что-то конкретное?
Его голос пропитан смехом, и я подскакиваю от этого звука.
– Нет, просто, хм… зашла сказать привет.
Я нагло лгу, но он пропускает это мимо ушей.
– И тебе привет. Кингстону понравился танец?
– Ага, он влюбился в него.
– Кто бы мог подумать?
– Мой брат хихикает и качает головой.
– Моя сестра влюблена. Я рад за тебя, Эхо, очень. Вы заслуживаете друг друга. Отлично дополняете друг друга.
Он прислоняется к стене своей спальни, скрестив лодыжки и руки.
– Значит, ты действительно возвращаешься в Шотландию вместе с ним, да?
Я киваю, слезы появляются в моих глазах.
– И ты останешься там?
– Я останусь там, где останется Кингстон. Всегда.
Он выглядит задумчивым, прежде оттолкнуться от стены. – Иди сюда.
Он разводит руки, и я лечу к нему, закрывая глаза и борясь, чтобы не зареветь. Ничто не может сравниться с объятиями старшего брата.
– Эй, а, ну, не плачь. В том особняке ведь найдется местечко для старшего брата?
Я соплю, но отвечаю: - Конечно. В любое время.
– Эхо, - он отступает и смотрит на меня сверху вниз. – Нет смысла грустить. Я буду приезжать. Обещаю.
– Знаю, - я отхожу, вытирая глаза.
– Но я хочу, чтобы ты тоже был счастлив, Себ. Никто не заслуживает этого больше, чем ты.
– Я работаю над этим, - он шевелит бровями, изощренно – о, недостаточно для того, чтобы я это так просто пропустила – его глаза падают на кучу открыток, а затем снова на меня.
– Ох, понятно, - отвечаю я. Я усмехаюсь и подхожу к ним, поднимая одну, чтобы потешиться.