Сексуальный студент по обмену
Шрифт:
Была не была.
Если я и узнала что-то за прошедший год, это то, что иногда приходится совершить большой страшный прыжок, чтобы добраться до бесценного сокровища на другой стороне.
К счастью для меня, я всегда прекрасно чувствовала себя в воздухе.
ЭПИЛОГ
Кингстон хлопает в ладоши так же медленно, как и встаёт, его серые глаза оживают от тени восхищённого одобрения. И теперь, когда «мы» — пара, я могу бесстыдно
— Тебе нравится? — спрашиваю я.
— Я люблю это, — отвечает Кингстон, направляясь ко мне, — ты, и мой танец. Ты настолько утончённая, что захватываешь дух.
Он обнимает меня за талию, осыпая поцелуями губы, лицо, шею.
— Умопомрачительный выбор песни. Не думай, что я забыл, любовь моя.
Конечно, он помнит. Как и всё остальное.
Я наконец-то исполнила танец — только для него одного, — который обещала в пари фиг знает сколько времени назад. И также специально для него я танцевала под «Paradise» группы Coldplay в наряде ярко-розового цвета — цвета, которым он дразнил и соблазнил меня с самого начала.
— Должна сказать, — я отстраняюсь назад настолько, чтобы видеть его сексуальные серые глаза. — Думаю, вы с Сэмми сегодня привлекли внимание. Самое лучшее магическое шоу, которое я когда-либо видела.
Я смеюсь таким счастливым смехом, какой вообще может быть, думая о том, какую светящуюся гордость видела на лице моего младшего брата, когда он и его ассистент исполняли вместе свой номер.
— Мы были чертовски неотразимы, — отвечает он, усмехаясь. — Но ты…
Я извиваюсь под его голодными руками и губами.
— Воняю. Да ладно, мне нужно принять душ.
— Соблазнительно…. Чертовски соблазнительно, любовь моя, но вынужден отказаться, — он проводит своим большими руками по моим плечам и вниз по спине. — Помимо сна на диване всю неделю, я не сделаю ни единой грёбаной вещи, чтобы изменить мнение твоего отца.
Я закатываю глаза и смеюсь.
— Ты неисправим. Я имела в виду, что мне нужно принять душ. Одной.
Это наполовину правда — на самом деле я думала точно также в некоторые моменты, и он знает это. Я скучаю по телу Кингстона, по тому, как он занимался со мной любовью, но он прав. Мы ни в коем случае не рискнём шокирующим согласием моего отца отпустить меня жить с Кингстоном. И это будет пощечиной моей маме, если мы сейчас пустим всё коту под хвост, потому что одному Богу известно, что ей пришлось сделать, чтобы убедить его.
Что в принципе неплохо. Бог может спокойно жить с этим секретом, потому что я точно не хочу думать об этом.
Мы идём в дом. Кингстон отпускает мою руку и быстро занимает место на диване, притворяясь глубоко заинтересованным в том, что смотрит мой отец по телевизору, пока мама готовит ужин.
Папа поднимает взгляд и останавливает меня.
— Как ты себя чувствуешь? Прошло немало времени с тех пор, как ты в последний раз выступала. Переживал о своей маленькой девочке.
— Как никогда лучше, — отвечаю я с улыбкой. — Это как кататься на велосипеде.
— Скучала? — спрашивает отец,
— Ага, типа того, думаю, — пожимаю плечами, не желая раскрывать факт, как сильно я на самом деле скучала. Моё место всегда было в воздухе, и это не должно меняться только потому, что я переезжаю. Мой дом всегда был в Келли-Спринг, с моей семьей — и это тоже никогда не изменится.
Но также говорят «дом там, где твоё сердце», а моё сердце принадлежит Кингстону, нашему будущему и жизни, которую мы создадим вместе. Так что думаю, это означает, что настало время мне взять себя в руки и узнать тот факт, что я весьма везучая, так как мне повезло иметь два прекрасным дома в своей жизни.
— Достаточно соскучилась, чтобы остаться? — спрашивает мой отец, вытаскивая меня назад в настоящее.
— Папочка… — тихо хриплю я, чувствуя, как дрожит нижняя губа. Я удерживаю его взгляд, надеясь, что в моих блестящих глазах он увидит, как сильно я его люблю.
— Я знаю. Стоило попытаться, — он улыбается мне, говоря мне то же самое — что его любовь скрыта под дисциплиной, дополнена громким суровым голосом и нахмуренными бровями, но она ничем не обусловлена, и он доверяет мне настолько, что готов отпустить в другую страну. — Иди, — он машет мне и поворачивается назад к телевизору. — Отправляйся в душ. И проверь брата. Занимается там чёрт знает чем.
Украдкой посылаю Кингстону улыбку, и на его лице появляется понимающее выражение. Он знает, что только что случилось между мной и моим отцом, и как много это значит для меня.
Я поднимаюсь наверх и направлюсь в душ, осматриваясь в маленькой ванной, пока нагревается вода. Пробегаюсь руками по стеклянной двери, вспоминая о самом первом сообщении, которое оставил на ней для меня Кингстон в утро после того, как я буквально упала ему на колени.
Я смеюсь от сладко-горького воспоминания, и теперь понимаю, что это было только началом многих других особых моментов, которые мы создадим вместе. Лично я никогда не считала себя счастливицей, но как я могу не согласиться с этим сейчас?
И я должна поблагодарить за это одного человека — того, кто всё это начал.
Стучусь в дверь своего старшего брата, которая слегка приоткрыта.
Разочарованная, когда он не отвечает, открываю её и вхожу. Не знаю, где он может быть, но здесь его нет… и потому, что могу — привилегия младшей сестры — я любопытничаю. В конец концов, теперь я в этом попрактиковалась.
Себ всё намного упрощает. Мне даже не нужно открывать ящик, потому что всё, что я хочу увидеть, лежит прямо на его столе.
Открытки — больше десятка — из разных городов Европы.
— Ищешь что-то конкретное?
Его голос приправлен нотками смеха, и я подпрыгиваю, услышав его.
— Не-а, просто… эм… пришла поздороваться.
Вру я паршиво, но он спускает мне это.
— И тебе привет. Кингстону понравился танец?
— Да, он в него влюбился.
— Кто бы мог подумать? — мой брат давится смешком, качая головой. — Моя сестра влюбилась. Я счастлив за тебя, Эхо. Очень. Вы заслуживаете друг друга. Отличный выбор с обеих сторон.