Секта «Ашрам Шамбалы». Концлагерь для ищущих Бога
Шрифт:
– Я Мишка, – представился он, – ты хочешь с нами посидеть, а то, я смотрю, ты тут одна в комнате, скучно, наверное.
– Привет, Миша, меня зовут Алиса, – ответила я, почему-то застеснявшись, – спасибо за приглашение, но мне вообще-то не скучно, я лучше здесь посижу.
– Да ладно ты, что дома-то сидеть, пошли к нам, у меня день рождения!
– Ой, – растерялась я. – С днем рождения, счастья и здоровья. А как же я на день рождения без подарка пойду? Нехорошо как-то.
– А ты сама как подарок, – заулыбался Мишка и вытащил меня за руку из моего убежища за
Я не сильно-то сопротивлялась, жизнь меня еще не научила четко говорить «нет». Мишка притащил меня в соседнюю комнату, в которой было сильно накурено. В середине комнаты стоял стол, на котором стояли: три бутылки водки – одна уже полупустая и две полные, открытая банка соленых огурцов, буханка хлеба, от которой уже кто-то отломил пару кусков, полиэтиленовый мешок с сосисками и переполненная окурками пепельница. Две кровати были подвинуты к столу и использовались в качестве скамеек двумя уже подвыпившими детинами и двумя также захмелевшими и веселыми девицами. Мишка приобнял меня, обдав перегаром. Это было очень противно, и я отстранилась. Меня посадили за «праздничный» стол.
Поморщившись, я выпила первую рюмку водки. У водки был отвратительный вкус, к тому же она была теплой, но я храбро пила рюмку за рюмкой, чтобы поскорее забыть мои любовные страдания. Водка быстро сделала свое дело, и я почувствовала себя свободно и раскрепощенно. Мишка перестал пахнуть перегаром и стал привлекательным и даже похожим на певца группы «На-На». Пьяные девицы стали милыми, как сестры, а водка не была больше такой противной. Мы тянули сигарету за сигаретой, так что пришлось уже второй раз опустошать пепельницу. Я уже давно заметила, что когда люди выпивают, то увеличивают потребление сигарет в два-три раза, а то и больше.
Когда водка закончилась, девицы с их парнями начали обниматься и целоваться и вскоре уже скидывали с себя одежду. Я почувствовала себя не в своей тарелке и засобиралась к себе в комнату.
– Я провожу, – галантно предложил Мишка.
– Хорошо, – согласилась я.
Я уже довольно сильно опьянела и соображала весьма туго. Что Мишка не только из рыцарских чувств меня провожает, как-то не пришло мне в голову. Около дверей в комнату брата мы остановились.
– Пока, – сказала, я, – спасибо за приглашение и приятный вечер.
Я была воспитана быть очень вежливой во всех ситуациях. Даже в состоянии опьянения я оказалась не в состоянии быть грубой или невежливой.
– Давай еще вместе покурим, – предложил Мишка.
– Давай, – согласилась я, – хотя на самом деле мне очень хотелось спать. В этот вечер я выкурила и так слишком много сигарет. Мне казалось, что у меня из ушей уже идет дым. Мне было очень сложно сказать «нет», а еще сложнее – огорчить кого-нибудь, даже если это человек, которого я знаю всего два-три часа.
Мы курили, при этом Мишка прижимался ко мне все теснее и теснее, обняв меня за талию. Когда сигареты догорели, Мишка поцеловал меня. Я была совсем не в восторге от поцелуя, но не отвергла его, опять же боясь огорчить парня. После поцелуя я попыталась проскользнуть в комнату брата, но Мишка не выпускал меня из объятий. Я вывернулась
– Ну что ты, – пробормотал он, – мы же так хорошо проводим время. Давай еще немного пообщаемся. – И при этих словах он все дальше и дальше протискивался ко мне в комнату.
Я не кричала и не звала на помощь. Я считала себя жестокой, так как ушла от своего бывшего и страдала от чувства вины. Чувство вины было таким большим, что не позволял мне видеть мир реально. К тому же огромное количество алкоголя, выпитого за вечер, и усталость давали знать о себе.
Это чувство вины зудело в голове и говорило:
– Вот, ты такая плохая девочка, заставила парня хорошего страдать из-за твоего эгоизма, вот сейчас и Мишку хочешь огорчить.
Я сдалась и перестала сопротивляться натиску Мишки, хотя мне и было очень противно. Мишка, преодолев барьер двери, начал толкать меня в сторону кровати, обнимая и лапая меня.
Не буду описывать это вялое и пьяное насилие, которое надо мной совершалось. Конечно, ведь я думала, что не стою хорошего отношения. Когда все закончилось, мне хотелось кричать и рыдать, я просто не могла больше выносить присутствие пьяного ублюдка и вытолкала его наконец за двери.
Мишка еще час стоял у двери, стучал и просился войти, но теперь я была непреклонна. Меня трясло от отвращения, и я чувствовала себя грязной. Еще один раз такое унижение я не готова была пережить. Чувство отвращения к себе превышало все мои до этого пережитые эмоции. Это было очень странно, но я не злилась на Мишку. Как и многие русские женщины, я относилась со странным снисхождением к тем отвратительным вещам, которые мужики делают в состоянии алкогольного опьянения.
«Он же был пьяный и поэтому не совсем отдавал отчета в том, что он делает», – думала я, оправдывая не имеющее оправдания поведение Мишки.
А Мишка больше никогда не приходил и не тревожил меня, чему я была несказанно рада. Возможно, он все забыл, а возможно, что, протрезвев, он тоже испытал отвращение от своего поведения.
К сожалению, я тогда и не думала о том, что мне очень нужен был поход к психологу. Вместо этого я находилась в поиске каких-то высших истин, которые меня от моих мучительных чувств избавят и поведут к свету и добру.
Я надеюсь, дорогие читатели, что вам не очень скучно от описания моей жизни до секты. Я просто думаю, что для понимания причин прихода в секту важно знать, что было до этого.
Пару дней после Мишкиного дня рождения Сергей, мой бывший, навестил меня. Разговор был непростой. Он уговаривал меня вернуться к нему и говорил, что любит. Я скучала по нему, но вернуться не могла. Если бы я могла вернуться в тот момент с моими нынешними осознаниями, я, конечно, дала бы нашим отношениям еще один шанс. Сергей был добрый и хороший парень, и мы подходили друг другу. Тогда бы я, возможно, не попала в секту и не должна была бы проходить через все пытки и голод. Но прошлого не изменить, а те осознания, которые приходят с опытом, невозможно трансплантировать в прошлое.