Сектант
Шрифт:
– Кто яму ня давал? Пусть бы возврасцался и жил.
– Так ведь расстреляли бы.
– Кого?
– Ждана.
– За цто?
Сергей почувствовал, что потерял нить разговора.
– Ждана. Он же белогвардеец, против вас воевал…
– Так белогвардейцам амнистию объявили…
– Когда?!
Большевики? Амнистию? Белякам?
– Да ясцо в двадцать первом, как война концилась. И в прошлом году.
– И что, кто-то вернулся?!
– Ну да. Тоцно ня скажу, но тысяц сто вярнулось.
Сергей потер
Может, это был такой план хитрый? Заманить врагов в страну и перестрелять?
– А может, тех, кто вернулся, расстреляли?
– За цто?
– Ну воевали с вами…
– Сярежа, – перебил Данила, – ты слышал про гянярала Слащова?
Сергей посмотрел на Данилу. Данила посмотрел на Сергея.
– А, ну да. Был такой в Крымскую кампанию у бяляков гянярал Слащов. Уж сколько он красноармейцев положил. После войны, понятно, сбяжал. А как амнистию объявили – вярнулся.
– И где он сейчас?
История неизвестного генерала в голове также не укладывалась.
– Где? – Данила потер голову. – Кажется, инструктором работает на командных курсах «Выстрел».
Белый генерал – у большевиков? Нерасстрелянный? Вот это да…
Хотя чему удивляться? Сталин не у власти, соответственно здешние большевики помягче большевиков нашей истории и как-то поадекватнее, что ли. В нашем двадцать пятом году господина Слащова поставили бы к стенке еще на границе.
– Вот, – продолжил Данила, – гянярала простили, а уж капитана-то и вовсе. Ну тяперь-то он сам виноват, кто яго заставлял церез границу шастать да с эстонской разведкой связываться? А мог бы спокойно жить…
Да… А теперь из-за непримиримости капитана Ждана ему, Сергею, нужно безвылазно сидеть здесь.
Черт!
Прости, Господи…
Шестое июля. Иван Купала.
Вернее, сам Иван только завтра, но сегодня ночью в Загорках планируется непонятное действо под названием «Ночь на Ивана Купалу».
Что-то такое пошевелилось в Сережиных мозгах, и он осторожно поинтересовался у Данилы, не тот ли это праздник, когда голые девки скачут через костер. Данила странно покосился на Сергея и уточнил, что да, будет костер и, скорее всего, прыжки девчонок через него, но голышом никто скакать не будет. По крайней мере, на людях.
На берегу Загорского озера – надо же, тут еще и озеро есть – ночью разожгут костры, девушки будут прыгать через них, иногда и с парнями. Будут петь песни… Нет, купаться девушки не будут: ни голые, ни одетые. Гадать разве что в бане. Нет, одетые.
Еще в эту ночь особой силой обладают целебные травы, поэтому ведьмы – Данила покосился на Сергея – и колдуньи ночью пойдут
Можно сходить поискать цветок папоротника… В этом месте рассказа Сергей подумал, что дураков нет искать то, чего не существует… Хотя… Вдруг, в этом мире папоротник таки цветет? Мир ведь не наш, хотя и очень похож, почему в нем должны соблюдаться наши традиции, правила и законы?
Сергей вышел от Данилы, чтобы пойти к Алене, поинтересоваться, правда ли папоротник цветет, и наткнулся на нее сразу возле волисполкома.
Алена, кстати, после случая с Вацетисом, пропавшим куда-то по своим таинственным делам, пообещала заговорить Сергея от пуль. Вот только чтобы заговор подействовал, его нужно было читать не абы когда, а в конкретный день, а именно на Андрея Наливу, который грозился прийти недели через две. Сергей, которого не выпускали из Загорок хромая нога и нежелание наткнуться на беляков, согласился подождать.
– Привет, – улыбнулся он смущенно. Все-таки опыта общения с девушкой, которая в тебя безответно влюблена, у него не было.
– Привет. Ты сягодня гулять пойдешь?
– Гулять? С девушками?
– И с девушками.
Алена смотрела немного странно: настороженно и с некой надеждой. Сергей понял ее страдания: с одной стороны, девчонке не хотелось, чтобы ее любимый шлялся по другим девкам, с другой – запрещать ему тоже не можешь, раз уж сама отказалась.
– Не буду.
Сергею действительно не хотелось никаких праздников. И местные зазнобы его не привлекали. Хотя были среди них экземпляры с откровенно блудливыми глазками… Нет. Наткнешься не на такую понимающую, как Алена, и окажешься женихом на «ружейной свадьбе». Здесь столько оружия по рукам гуляет, что ничего удивительного в этом не будет.
Да и, если честно, не хотел Сергей обижать Алену.
– Не буду. Я лучше этот вечер у тебя дома посижу.
Алена мгновенно расцвела, засмущалась своей радости и покраснела еще больше. Что делает с девушками влюбленность, казалось бы, бойкая колдунья, палец в рот не клади…
– Только, Сярежа, мяня дома ня будет.
– Как?
– Иван Купала же. За травами я пойду.
Одна? Ночью? В лесу? Где шастают звери? Ладно звери, беляки?
– Может быть, тебя проводить?
Алена быстро взглянула ему в лицо:
– Ня надо. Няльзя никому при этом быть, травы силу потяряют. Будь дома. А хоцешь, сходи погуляй. Где Христя живет, показать?
Да ну ее, эту неведомую Христю!
– Дома буду.
С хромой ногой только с девками плясать. Еще местные парни морду набьют.
Алена увидела приближающегося Сашку Рыжего и церемонно двинулась в сторону дома.
– Привет, Сярежа, – подошел Рыжий.
– Привет, – не стал кочевряжиться Сергей.
– Сярежа, скажи мне одну весць. – Рыжий посмотрел в сторону удалявшейся Алены. – Ты ведь с Аленой живешь…