Секвойя
Шрифт:
Габриэлла внимательно посмотрела на подругу. Она понимала, что та имеет в виду квартиру, в которой они когда-то жили с семьей.
— Если честно, как бы я не любила этот дом, на самом деле я очень рада, что переезжаю в Штаты, — пожала плечами Габриэлла.
— Почему?
— Потому что как бы ни был прекрасен Париж, и как бы мне не было хорошо здесь, с тобой мне лучше, даже на краю света, — она улыбнулась.
— Иди сюда! — Каролина притянула ее к себе. — Кстати, ты уже думала об учебе? Что ты планируешь?
— Да. Я подумывала о том, чтобы перевестись в один
Глаза Каролины лихорадочно заблестели.
— О, Габи, ты серьезно? — она подпрыгнула от радости, прекрасно понимая, что речь идет о Лиге Плюща*. — Обещай, что ты подумаешь над этим!
Габи драматично приложила руку ко лбу.
— Ох, право, я даже не знаю, — замотала она головой.
Каролина наигранно нахмурилась и скрестила руки на груди.
— Хорошо, я обещаю рассмотреть данный вариант, — официозно произнесла Габриэлла, уперев руку в бедро.
— С радостью сообщаем Вам, что будем рады видеть Вас в нашей лиге, — подыграла Каролина. — Дартмут?
— Дартмут — дерьмо! — воскликнула Габи.
— Тогда, может, Принстон? — размышляла подруга.
— Не люблю оранжевый цвет, ** — скорчилась Габи, и, приложив указательный палец к губам, устремила взгляд в потолок, - я, вообще-то, подумывала о Колумбийском, — задумчиво продолжила она.
Каролина, затаив дыхание, ждала окончания фразы. Неужели они, и правда, будут учиться вместе? Ей было трудно поверить в это.
— Но, к сожалению, ваш юридический факультет не в состоянии дать мне больше, чем Сорбонна, так что, — она таинственно замолчала, глянув на слегка поникшую подругу, — если я и выберу один из Плющей, то это будет Йель, — закончила она.
— Габи, как бы мне не хотелось учиться вместе с тобой, я вынуждена признать, что Йель действительно станет для тебя самым достойным местом обучения, — улыбнулась подруга.
— У них прекрасное отношение к иностранным студентам, — добавила Габи, — к тому же, я была примерной девочкой, — игриво повела она плечами, — и хорошо училась, так что мой перевод в Йель не составит труда.
Габриэлла, несмотря на всю показную взбалмошность, была одной из лучших студенток своего курса, проявляя искреннюю заинтересованность, как в общественной, так и в научной деятельности университета. Возможно, она поступила опрометчиво, отказавшись от стажировки в Олд Прайсез. Эта старинная компания могла бы дать ей очень много возможностей для применения теоретических знаний на практике. Но она не жалела об упущенной выгоде, ведь, в конце концов, то, что она приобрела, благодаря этому отказу, было гораздо важнее.
Габриэлла невольно улыбнулась, вспомнив о Клоде, и опомнилась, только когда заметила, как Каролина присела на узкую кушетку у лестницы, положив сумочку рядом с собой. Она смотрела в стену, взгляд был пустым, словно мысленно она находилась не здесь.
Поймав на себе взгляд подруги, она вздохнула:
— Вспомнила, как уезжала из своего дома, —
Протянув руку, она коснулась круглых перил, и вдруг заметила на них тонкие мелкие трещинки, покрытые новым слоем лака. Почему она не замечала их раньше? Она ведь касалась этих поручней бесчисленное множество раз. Краска на стенах сейчас казалась темнее. А над лестницей, оказывается, висели картины. Неужели она столько раз смотрела на эти стены и не видела всего этого? И неужели нужно было обязательно прощаться, чтобы, наконец, это заметить? Когда они перестали ценить простые вещи, вроде горячего шоколада после долгой зимней прогулки, или катания на карусели под проливным дождем? Или дома, в котором живешь много лет. Почему нельзя было просто радоваться жизни во всех ее проявлениях? Почему люди начинают ценить что-то только тогда, когда теряют это? Она тряхнула головой, сбрасывая с себя неприятные воспоминания.
— Ты уверена, что дело только в этом? — Габи скрестила руки на груди.
Каролина перевела растерянный взгляд на подругу, начиная понимать, что она имеет в виду. Они до сих пор не поговорили о том, что произошло на яхте. Но сейчас ее мысли были заняты совсем не этим. Она уверенно кивнула.
— Кэри, просто знай, что ты всегда можешь поделиться со мной всем, если захочешь, — Габриэлла присела рядом.
— Я знаю.
— Хорошо, — обняла ее та. — Я думаю, тебе стоит позвонить Ноэлю. Ты вообще давно с ним говорила? — вдруг спросила Габи.
— Несколько дней назад, — пожала плечами та. — Он сейчас где-то в восточной Европе, с ежегодным Джуллиардским благотворительным концертом, — махнула она рукой.
— О, как я скучаю по твоему брату, — раздался голос Ребекки, и в другом конце гостиной послышался гулкий цокот каблуков, — я вовсе не хочу обидеть твоих родителей, но ты и Ноэль всегда были для нас с Себастианом кем-то вроде названных детей, — улыбнулась она, подойдя к девочкам.
— Я передам ему твои слова, Ребекка, — пожала Кэри ее руку, — думаю, мы скоро увидимся в Нью-Йорке.
Ребекка подняла брови и удивленно посмотрела на дочь.
— Габи, ты ей не сказала?
Габи хлопнула в ладоши:
— Я совсем забыла, мама, — радостно улыбнулась она.
Каролина переводила взгляд с одной на другую, не понимая, о чем ее забыли предупредить.
— Дорогая, Нью-Йорк вполне может подождать, — сказала Ребекка, — мы будем счастливы, если ты поедешь с нами в Лос-Анджелес, и погостишь в нашем новом доме. И да, твоя комната уже ждет тебя, — широко улыбнулась она, пребывая в восторге от своей новости.
Каролина испытала невообразимую радость от мысли, что проведет с подругой еще какое-то время. По правде говоря, это было ей сейчас необходимо.
— С радостью, спасибо за приглашение, — восторженно воскликнула она, ощущая, как ее сумочка, лежащая рядом, вибрирует. — А вот и Ноэль, — усмехнулась она, доставая телефон. Габи и Ребекка радостно переглянулись.
— Ну, как проходит твое лето, сестренка? — раздался веселый голос брата из трубки.