Секвойя
Шрифт:
– Ей осталось совсем немного, - сказал парень. – Я не знаю, что делать. – Его рука, свободная от телефона, бессильно опустилась, и сам Гунзо рухнул в кресло, закрыв глаза.
Его лицо было серым, Джастин никогда не видел его таким. Самый позитивный человек из всего его окружения сейчас был темнее тучи. Он переложил трубку к другому уху и случайно заметил Джастина, стоящего в дверном проеме в тупом ступоре.
– Мне пора, - бросил он, и отключился. – Не знал, что ты здесь, - смущенно почесал он затылок,
– Что случилось? – мрачно спросил тот.
– Не понимаю, о чем ты? – уставился на него друг. – Все в порядке, - безразлично пожал он плечами. Но в его глазах плескалась смутная смесь страха и отчаяния.
Джастин быстрыми шагами вошел в комнату, и, подойдя к креслу, навис над Гунзо, расширив глаза. Тревога, отразившаяся на его лице, заставила Гунзо нервно сглотнуть.
– Я же слышал, - громким шепотом, стараясь не сорваться на крик от переполняющего его напряжения, произнес Джастин, высоко подняв брови.
– Ты… Что ты слышал? – сбивчиво забормотал Гунзо, стараясь не встречаться взглядом с другом. – Ты неправильно понял. Я… Я вовсе не это имел в виду, - он переводил взгляд с одной стены на другую.
– Хави, что с твоей мамой? – пристально глядя на друга, спросил Джастин. Он уже начал размышлять, как заставить его сказать правду, потому что, похоже, сам он говорить не собирался.
Но Гунзо вдруг часто заморгал, а потом закрыл глаза, шумно выдохнув, и Джастин увидел, как под его ресницами блеснула капля. Гунзо подтянул колени к себе, и сжался в комок. Он больше не мог сдерживать боль внутри себя, и глухие конвульсивные рыдания, набирая силу, вырывались наружу. Джастин менялся в лице, видя, как это происходит с его близким человеком. Он не знал, что делать. Мужчин ему еще не приходилось успокаивать.
– Хави, Хави, посмотри на меня, - он пытался убрать руки от лица Гунзо, но тот дернулся, отталкивая его локтем.
Джастин сделал шаг назад, взмахнув руками.
– За, что происходит?! – заорал он. Неведение убивало его. Случилось что-то страшное, если Гунзо захлебывался от слез.
Плечи Гунзо затряслись сильнее, и Джастин схватился за голову. Нервно взлохматив волосы, он подошел и присел на корточки возле друга. Он молча ждал, пока Гунзо немного успокоится и придет в себя.
Спустя несколько минут, Гунзо громко всхлипнул, и медленно поднял голову, вытирая раскрасневшиеся глаза рукавом толстовки. И хотя его взгляд был пустым, словно невидящим, он все же избегал встречаться взглядом с Джастином. Но рано или поздно это пришлось бы сделать. Поэтому он упер подбородок в колени, и его плечи устало опустились. Поймав на себе выжидающий, тревожный взгляд друга, Гунзо тихо выдавил:
– Она больна, - Джастин молчал. – Рак. Она умирает, - сдавленно пробормотал Гунзо, и Джастин почувствовал, как плечи друга снова начинают трястись.
– Тише, тише, - он встал, и обнял его одной рукой. – Я налью тебе воды. – Джастин направился в дальний угол кабинета, где на столике стоял графин, давая Гунзо возможность слегка отдышаться.
–
Гунзо покачал головой, пряча лицо.
– Ну, как же… - растерянно пробормотал Джастин, - мы ведь не в каменном веке живем, - разводил он руками. – Есть ведь современные методы лечения, какие-то хорошие препараты, я не врач, конечно, но… - бормотал он, не замечая, как плечи Гунзо опять затряслись так, что даже кресло начало шататься.
Наблюдая, как Гунзо всхлипывает, Джастин потерял самообладание, он снова сорвался на крик:
– Хавьер! – Он гневно сверкнул глазами. Но друг даже не слышал его.
Его собственное бессилие навалилось на него с такой тяжестью, что он сам сел в соседнее кресло, растерянно откидываясь на спинку. Должно быть, он был глуп, если не подумал в тот момент, что все, что они могли, они уже сделали.
– Когда ты об этом узнал? – тихо спросил Джастин, тупо глядя в одну точку.
Гунзо снова вытер глаза и поднял голову.
– Прошлой осенью мы узнали, что она больна, - ответил он, то и дело всхлипывая. Большая часть рукава толстовки уже был насквозь мокрой. – А сейчас врач сказал, что надежды уже нет. Ей осталась, в лучшем случае, пара месяцев.
– То есть тогда надежда еще была? – непонимающе спросил Джастин.
Гунзо неопределенно пожал плечами.
– Я не верю, что сейчас уже ничего нельзя сделать. Неужели нет ни единого варианта? – Джастин запустил пальцы в волосы.
– Подходящих – нет, - покачал головой тот.
– А как насчет неподходящих? – Джастин поднял одну бровь. Кажется, надежда все-таки есть.
Гунзо пожал плечами.
– Врач сказал, что в Германии есть специалисты, имеющие опыт лечения таких тяжелых случаев, - он снова нервно сглотнул, ему тяжело давались эти слова.
– Но для этого мне пришлось бы продать душу дьяволу. И я бы это сделал, видит Бог, я сделал бы это, если бы моя душа стоила хоть пару центов, - в сердцах воскликнул он.
– То есть, дело в деньгах? – уточнил Джастин.
Ничего не ответив, Гунзо потер ладонями лицо.
– Почему ты не сказал мне сразу, как узнал? – спросил Джастин, шокированный услышанным. – Неужели, ты думал, что я не помогу?
– Именно поэтому и не сказал. Я знал, что ты сделаешь все, что в твоих силах, и не хотел, чтобы ты решал мои проблемы, - Гунзо покачал головой.
– Ты хочешь меня обидеть? – насупился тот.
– Джастин, - устало вздохнул тот, – ты сделал для меня так много, и продолжаешь делать каждый день. Это я должен помогать тебе решать проблемы, я должен быть твоей опорой, твоим другом. Но, наверно, я плохой друг, потому что ничего не могу сделать для тебя.