Selbstopferm?nner: под крылом божественного ветра
Шрифт:
— Приедешь? Аннели такая хорошенькая.
— Немного позже. Пришлешь мне фотографии?
— Конечно, обязательно!
— Целую. Будь умницей.
Когда он вернулся, малышка хныкала. Том в два шага подлетел к ней, осторожно взял на руки и принялся укачивать, как когда-то укачивал близнецов. Ребенок разлепил глазки, нахмурился, выпятил нижнюю губку и широко распахнул ротик. Пронзительный требовательный вопль огласил палату. Том быстро зашагал туда-сюда, интенсивнее качая ребенка.
— Тише, тише, маму разбудишь, — простонал он. — Что же мне с тобой сделать?
— Давай ее сюда, — сонно проговорила Мари.
— Я сам, — затряс он головой.
— Том, твоя принцесса хочет есть, — улыбнулась она, пытаясь поднять спинку у кровати.
— Я покормлю, — заметался он.
Мари рассмеялась.
— Ты не сможешь.
— Смогу, я же кормил близнецов.
Мари захохотала громче.
— Глупый, давай сюда ребенка. Ты не сможешь ее покормить.
— Смогу!
— Не сможешь! У тебя же нет груди с молоком!
Том неожиданно остановился, с интересом глядя на веселящуюся Мари, и тоже рассмеялся.
Он смотрел на них и улыбался. Мари выглядела очень счастливой, нежной и какой-то необыкновенной. Она как будто потеряла все свои доспехи, сняла броню. Том улыбнулся шире — а как же она противилась вначале, как сопротивлялась, как держалась за эти доспехи. Он очень надеялся, что больше не увидит их, что больше они ей не понадобятся. Его девочка, которую он помнил с того самого момента, когда впервые встретил, — улыбчивая, игривая, сумасшедшая, вернется и будет счастлива. По крайней мере, он постарается сделать ее счастливой.
— Я тут подумал, — начал вкрадчиво.
Мари посмотрела на него, сдержанно улыбаясь. Том закусил губу и осторожно продолжил:
— Анна — хорошее имя, как думаешь? Анна Каулитц. Красиво, да?
Мари промолчала. Провела кончиком пальца по личику ребенка.
— Ласково Аннели… — неуверенно добавил.
Она снова улыбнулась.
— Знаешь, я читала, что иногда женщины испытывают оргазм, когда кормят ребенка грудью. Кажется, у тебя появился конкурент.
Том дернул плечом. Не понравилось ей имя.
— Анечка, — шепотом. Посмотрела на Тома и повторила медленно: — Анечка.
— Ане… — попытался повторить он.
— А-не-ч-ка. Так ее имя звучит по-русски. А-не-ч-ка.
— А-не-ч-ка, — произнесли вместе и рассмеялись.
— Анечка, — повторил Том увереннее.
— Анна Каулитц. Очень красивое имя, — с любовью.
Том заулыбался. Не удержался, наклонился и поцеловал малышку в плечико.
— А вот и мы! — сообщил огромный букет цветов, входя в палату.
Мари вздрогнула. Том дернулся.
Букет оказался Биллом.
— Где мама? — подтолкнул он детей вперед
— Боже! — широко распахнула глаза Мари, глядя то на букет, то на Билла, то на детей.
Дети что-то загалдели, пытаясь увидеть, что там у мамы в руках. Алекс вскарабкался по Тому и посмотрел на сестру сверху.
— Некрасивая, — обиделся он. — Принцессы красивые, а эта некрасивая.
— Она еще очень маленькая. Пройдет чуть-чуть времени, и она станет самой красивой девочкой в мире, — ответила Мари по-русски.
Билл решительно подошел к ней и протянул цветы:
— С днем рождения.
Том был готов кинуться их растаскивать в любое мгновение. Во взгляде Мари моментально отразилось всё, что она думала по данному поводу. Черт, надо было ее предупредить! Мари смотрела настороженно. Вся ее поза, прищуренный взгляд и сжатые губы, говорили о том, что сейчас здесь будет труп. Том встал, так, чтобы успеть перехватить эту истеричку.
— Спасибо. Не ожидала, что вспомнишь, — глухо отозвалась она.
Билл широко улыбнулся и скромно потупился:
— А я никогда и не забывал.
Мари метнула быстрый взгляд на Тома.
— Я же тебе говорил, что мы с Биллом приехали, — удивленно дернул плечами Том, честно глядя ей в глаза.
— Куда цветы поставить? — осматривался Билл.
— Посмотри… Там на подоконнике вроде бы была ваза, — немного растерянно махнула она рукой.
Билл по-деловому подошел к окну, взял вазу и отправился в душевую за водой.
Мари поправила рубашку и передала ребенка Тому. Дети залезли к ней на кровать, легли с двух сторон, обняли.
— Как назвали? — сунулся Билл к близнецу.
— Анечка, — почти без акцента произнес Том. Потом решил добавить, вдруг брат не понял: — Это по-русски. А по-нашему Анна.
— Анна Каулитц. Красиво, — кивнул Билл.
Мари с опаской следила за Биллом.
— А почему дети с тобой? — прошипела.
— Лера решила подготовить комнату к твоему возвращению, я подумал, что дети будут ей мешать. Поэтому мы сначала погуляли в парке, а потом пообедали в ресторане.
— Ты был с детьми в парке? — нахмурилась Мари.
— Ага, — рассмеялся он. — Только они разбегаются, как тараканы! И я их путаю.
— Я их тоже путал. Но ничего, пообщаешься с ними и начнешь различать, — заверил его Том, косясь на Мари.
— Почему Лера мне не позвонила?
— Я попросил. Не хотел, чтобы ты волновалась. Мы неплохо поладили с пацанами.
— Да? Еще расскажи, что ты умеешь обращаться с детьми? — ехидно.
— Научусь. Том же научился.
Она открыла рот, чтобы ответить, но Том торопливо подошел к ней и сел на стул у изголовья кровати: