Selbstopferm?nner: под крылом божественного ветра

Аверкиева Наталья

— Ты говорила, что Билл заблокировал тебе кредитку, так?

— Да.

— А когда он тебе ее заблокировал?

— Что я помню что ли? Сразу же почти, в то же день или на следующий… Как-то так. А зачем тебе?

— Нет-нет… Просто вспомнилось тут…

— И ты за этим меня разбудил?

— Спи дальше. — Отсоединился я.

Билл вопросительно поднял бровь.

— Она не брала у тебя ни цента. Ее кормили я и наша мать. Она ночами писала статьи для нескольких газет, чтобы не умереть от голода.

— Она врет.

— Или ты врешь.

— Я не вру. Зачем мне тебе врать?

— Билл, я был в той квартире. Там не было ни новой одежды, ни еды, ничего.

Родители даже купили ей одежду для детей, кроватки и коляску. Я покупал ей зимнюю одежду и обувь, потому что она ходила в какой-то легкой курточке и кроссовках и мерзла. Марию содержали мы с матерью. Когда я к ней приехал, она от голода разве что в обморок не падала…

— Но… Почему же она не сказала?.. Я бы… Том, я бы… — Он смутился. Задумался. Протер глаза и озабоченно посмотрел на меня: — Бред! Не верю! Она же до сих пор ею пользуется!

— Этого не может быть. Мари при мне в припадке гнева сломала кредитку еще несколько месяцев назад.

— То есть? А кто тогда ею пользуется? — посмотрел он на меня, как на идиота.

Я немного отодвинулся и пожал плечами:

— А кто имеет право использовать твои кредитные карты?

Билл побледнел, чертыхнулся и вдарил кулаком по столешнице маленького журнального столика, на котором у нас валялись жалкие остатки еды.

— Тварь! Я завтра подниму все выписки по банку. Ты же понимаешь, я бы никогда не оставил детей голодать! Я же знал, что она не сможет работать первое время! Я… Том, это был только ее счет! Я бы никогда! Слышишь? Никогда! Я оплатил все счета за роды и больницу! Я оплатил все лекарства! Да там на одни лекарства ушло несколько тысяч! Мне их специально доставали, везли из Англии по диплинии! Я неделю их искал, все связи поднял, звонил, договаривался! То, что она начала истерить… Я сорвался! Я тупо сорвался! Достала она меня своими истериками! Но я бы никогда! Слышишь? Я бы никогда не заблокировал ей счет! У нас же все общее было! Всегда! Я же знал, что у нее больше нет денег! У нас всё общее… всегда… А я ее еще ненавидел! Думал, какая сука, живет за мой счет и всю мою семью против меня настроила! Меня только ленивый не унижал этими чертовыми детьми… Мне словно тавро на лбу выжгли с этими детьми! А я не блокировал ей счет, Том… Не блокировал…

Он кричал мне в лицо. Психованно носился по номеру, хватался за волосы и орал. А я смотрел на него и едва сдерживал улыбку — мой брат не подонок. И это было так приятно осознавать.

Глава 9

Йоахим опаздывал уже минут на двадцать, чего раньше за ним никогда не наблюдалось. Я посматривал на часы, прикидывая, есть ли смысл возвращаться в офис или нет. В целом, у нас все готово к туру. Послезавтра выезжаем. Вещи и инструменты упакованы, лоск в программе, спасибо Биллу, наведен. Хорошо, что я додумался, напрячь брата побыть режиссером. За время моего отпуска он отлично натаскал моих молодых бультерьеров, так что публику мы порвем гарантированно. Может взять его с собой в тур? Черт! Как я раньше не додумался? Виз нет. Идиот! Надо было сразу ему предложить. Жаль, что Билл ничего не рассказывает, как у него с Тиной, я-то вижу, как эта женщина его выматывает. В туре он бы отвлекся, да и отношения мы бы с ним окончательно наладили. Так приятно осознавать, что твой брат к тебе возвращается. Даже мама заметила, что Билл стал спокойнее и адекватнее в некоторых вопросах. Надеюсь, в этот раз за время моего двухмесячного отсутствия никакого армагеддона не случится.

Официант поставил передо мной тарелку

с овощами-гриль и крыльями ската в трюфельном соусе. Я посмотрел на в целом аппетитно выглядящий кусок рыбы и задумался — уместно ли будет поесть до того, как придет мой адвокат? Или все-таки подождать? Скат пах вкусно… Слишком вкусно, чтобы позволить ему остыть. Я вздохнул и вонзил в него нож и вилку. Йоахим сам виноват, что я не дождался.

— Том, прости! — упал он на диванчик по другую сторону стола.

Я сыто махнул на него вилкой. Выпить бы сейчас хорошего вина или грамм пятьдесят виски, да нельзя — за рулем.

Официант нарисовался как по мановению волшебной палочки.

— Что тут есть пожрать? — Йоахим распахнул предложенное меню. — Устал, как вол.

— Крылья ската возьми. Очень достойно, — порекомендовал я, проводив печальным взглядом свою грязную тарелку.

— Этим можно наесться? — не отрывался друг от папки.

— Вполне, — похлопал я себя по животу.

Он удовлетворенно кивнул и, подозвав официанта, сделав заказ.

— Рассказывай, — кивнул адвокат, понизив голос, когда официант удалился на безопасное расстояние.

— Да что рассказывать? Билл разводится.

— Достойная мысль, — закивал Йоахим, рыская взглядом по столу в поисках еды.

— Его чудесная женщина хочет поделить счета, имущество, требует оставить за ней дом, в котором Билл живет, и ежемесячное содержание. Плюс отступные.

— Логично.

— Если бы это были требования Марии, я бы сам помог ей выбить все это из брата. Но Тина… Они и года не женаты!

— Это не важно, — впился он зубами в булочку с маслом, бесхозно валяющуюся на столе.

— Что делать?

— Думать.

— Возьмешься?

— Попробую. Но только при одном условии.

— Каком?

— Твой брат действительно хочет меня нанять? Том, я занятой человек, сам знаешь, а Билл…

— Да, мы недавно говорили о тебе. Он спрашивал, согласишься ли ты. Нужны какие-то рычаги воздействия на эту женщину. Нет, хороших адвокатов много, но ты самый лучший, — решил я польстить другу. — К тому же мы знаем друг друга много лет, на тебя можно положиться.

— Это все лирика, Том. Проблема в том, что мы с Биллом в последнее время слишком часто находились по разную сторону баррикад. Мне немного странно сейчас слышать, что он, человек, который совсем недавно оттачивал на мне свое мастерство язвительности и циничности, теперь хочет, чтобы я его защищал и вел бракоразводный процесс.

— Билл нахамил тебе? Когда? — вытаращил я глаза. Кажется, теперь понято, зачем брат послал меня на переговоры, а не связался с адвокатом сам.

— Еще скажи, что ты не в курсе? — ухмыльнулся он.

— Нет, — затряс я головой, нахмурившись.

— Мари тебе ничего не рассказывала?

— О чем?

— Впрочем, она вряд ли об этом знает… По крайней мере, я ей не говорил, а с Биллом она не общается, насколько мне известно.

— О чем ты? — напрягся я.

— Ты в курсе, что в декабре было?

— Честно говоря, не особо. Из рассказа Билла я понял, что Тина попыталась подставить Мари, а ты выступил ее адвокатом и саму Тину сдал полиции.

Йоахим звонко рассмеялся, словно вспомнил о чем-то чрезвычайно веселом:

— Ты бы слышал, что она говорила по поводу празднования Рождества в компании Билла! Твоя мать отмочила, конечно! Она очень отчаянная женщина. Если бы в тот момент к Мари можно было подключить проводок, она бы освещала всю планету дня три. Зевс со своими молниями неразумный младенец по сравнению с взбесившейся русской! Разве Билл не рассказывал, как требовал справедливости?