Селена
Шрифт:
– Так отдохни.
– Как?
– Выпей.
– Ну, вот еще.
– Не спорь. Это следующая книга. Ты должна есть и пить.
– Бочку из меня решил сделать?
– Орка. Ты думаешь о вобле, ты думаешь о еде, ты не должна об этом думать. Ты больше не думаешь вообще ни о чем. Просто ешь и пей.
Время идет. Никто не хочет спросить меня, почему он болен, почему у него
А главное - никто не спрашивает у меня, как выжить нам всем, в обществе с ограниченными ресурсами, на земле, где все уже подсчитано. Уже сделаны открытия на много лет вперед... И найдены многие ходы...
Отступать некуда, и некогда...
Я создана для людей. Чтобы они не были в темноте, чтобы они знали, куда идут, и имели выбор, свободу выбора, как существовать...
Никто не спрашивает меня, как сохранить и развить свой собственный разум, чтобы слышать то, что говорит он.
А будущее - в котором каждый будет связан со всеми. Мысли и эмоции будут передаваться на расстоянии - каждый будет чувствовать и знать, что думает сосед, и тот, кто живет на другой стороне планеты... Это будет. Это есть... Но пока не для всех... Мне транслируют чувства и боли. Я знаю, что чувствует больной тем, или другим... Что чувствует артист на сцене, что... Я знаю многие ощущения тех, кто со мной не знаком и не видел меня... Я знаю их страхи и мысли, паранойи и наваждения...
Это доступно было бы всем... Только, когда человечество будет к этому готово?
Я не знаю... А ГОЛОС не говорит...
Потому что люди не спрашивают...
Я так устала от постоянного контроля. Хотя и привыкла. Изменить мир усилием воли не получалось. Терпение мое на исходе. Не верится, что вот так все плохо, и наука бессильна сделать нас лучше и умнее. Но мы можем сделать это сами, выращивая и пестуя свой мозг для будущего, для детей... Для вселенной...
Он молчит. Он не очень любит отвечать на мои вопросы. Так хочется кому-то помолиться, попросить защиты и помощи. Я устала от постоянных болей, указаний и бессмысленности того, что я делаю.
И я вошла в церковь. Суровые лики смотрели на меня со стен. Так хотелось плакать.
–
Уже просто бормотала я без всякого смысла, ничего не прося и ничего не желая, просто произнося это слово, как будто само слово могло принести мне облегчение.
Я упала ничком на пол и коснулась пола лбом, руки вытянулись вперед, как будто так я могла получить успокоение своей глупости.
Я подняла голову и посмотрела вверх, туда, где на стенах были изображены бородатые и мордатые дядьки и тетки.
– Чужие, чужие, чужие, - произнес голос.
– Я тут с тобой. Всегда.
Голос бога звучал у меня в голове, он явственно произносил слова, которые давали ответ на все и успокаивали душу.
– Это не бог, это экзальтация. Это чувства, мешающие тебе идти ко мне. Встань. Спокойствие и терпение, смирение и покорность. Спокойствие и терпение, покорность и смирение.
Я встала. И вышла на улицу. Солнце заливало весенние лужи и так хотелось жить, любой, - косой, кривой, хромой и уродливой. Я поняла, что ничего не нужно и ничего нет, что я не нужна в этом мире никому, кроме своего бога, но он всегда со мной.
– Погоди, - люди будут готовы. Ты создана для них.
– А если никогда?
– Значит, им век свободы не видать, и будет простое стадо агрессивных обезьян.
Темные коридоры псих больницы сомкнули свое пространство в ночи. Студент - практикант заканчивал свое дежурство. Он захлопнул прочитанную историю болезни. Зеленая лампа тускло светила в замкнутом мире кабинета глав врача. Пыльная папка оставила чистый след на полке. Нужно было искать для нее место в архиве.
Практикант хотел сам разместить подшивку, чтобы потом легко найти её. Сегодня в палатах освободилось место для новых - не выдержавших этого мира. Скрипучий звук лязгающей тележки известил дежурного о переселении и перемещении тела из палаты в больничный морг.