Селфи на фоне дракона
Шрифт:
А вот опубликованы стихи известного Имперского поэта Пьеро Бумагомарателя, в честь его годовщины творческой деятельности. Назывались они просто «За окном ….блым ….бло». Очевидно, имелось в виду «За окном белым-бело», поскольку в первой строчке этого бессмертного произведения значилось именно так, но либо по злому умыслу или в спешке буквы «е» и буква «б» поменялись местами.
В следующем номере была статья «Гений поэзии внезапно скончался от сердечного приступа», а дальше следовал некролог П. Бумагомарателю, который пересказывал всю его творческую биографию, основанную на воспоминаниях друзей. Все откровенно недоумевали,
В одном из относительно свежих выпусков была заметка: «Редакция газеты ищет специальных корреспондентов. Опыт работы приветствуется, но не обязателен. Раса и пол не имеют значения. Основные требования: грамотность, умение излагать свои мысли, умение правильно подавать материал, готовность к командировкам. Дружный коллектив, обучение». Все! Решено. После «Империовидения» пойду в журналисты! Но это на тот случай, если с сольной карьерой у меня не сложится.
Призрак очнулся после того, как я случайно уронила сломанный стул на груду стекла.
– О! Вам уже лучше! – обрадовалась я, - Давайте еще позанимаемся! У меня завтра выступление, поэтому я очень нервничаю!
Призрак вздохнул и посмотрел на меня так, как смотрел Януш Корчак на фашистов, отправивших его в газовую камеру вместе с учениками. Судя по взгляду, он готов был умереть смертью храбрых, прихватив меня с собой, чтобы избавить мир от моих вокальных пыток.
– Ладно, - сказал Призрак, сглатывая и садясь за рояль,- Начнем с распевки.
Где-то в середине занятия на пороге появился грязный и рассерженный эльф с мешком денег в одной руке и тростью в другой. Нет, ну кто его просил лезть в белом камзоле в канализацию? Теперь только "Тайд" или кипячение. Третьего не дано.
– Я тут занимаюсь! – с гордостью ответила я, - Хочешь, покажу, как я научилась правильно брать дыхание?
– Вставай, пойдем отсюда, - произнес Андоримэль, бросая мешок денег в руки Призраку, - Моральная компенсация за пробное занятие.
– А почему ты так долго? – обиженным голосом заявила Ваша покорная слуга. Еще бы, герои обычно бросаются спасать красавицу сразу!
– Я дал ему время, чтобы он понял и осознал свою ошибку! – язвительно заявил эльф, хватая меня за руку, - А ты, давай, молись и кайся. Иначе я передумаю и оставлю ее здесь.
– Простите… - прошептал Призрак, - Я больше не буду!
– Завтра на девять часов в Эльфийскую Филармонию. Приступаешь к работе! Не опаздывать. Зарплату и обязанности обговорим отдельно, - отрезал Андоримэль, а потом наигранно радостно, - Поздравляю, вы приняты на работу!
Призрак сидел, как громом пораженный. Вот что значит, найти работу не выходя из дома!
– Сима! Давай на выход! – резко дернул меня мой учитель, сдувая непослушую прядь белых волос с лица.
– А почему ты так со мной разговариваешь? – возмутилась я, вырывая свою руку из руки эльфа.
– Пошли быстрее. Я уже весь пропитался этими мерзкими запахами! – вспылил Андоримэль.
Я молча последовала за ним, дуясь, как хомяк на крупу. Через десять минут мы были уже на поверхности. Я демонстративно отвернулась
– Сима! – возмутился эльф, - Ты меня слушаешь?
– Нет! – гневно заявила я, чувствуя, как в моей душе нарастает обида, - Мне не нравится твой тон! Я хочу побыть одна! Так что езжай домой, а я прогуляюсь! Никто не заставлял тебя лезть в канализацию! Поэтому не нужно мне высказывать, на какие жертвы ты пошел ради меня! Костюмчик испачкал, бедняжечка... Коричневенькое - отмачивать, желтенькое - застирывать.
– Я что-то не понял… - начал эльф зловещим голосом, но потом он холодно произнес, - Сначала переоденься, а потом броди по себе улицам на здоровье. Надеюсь, твою одежду успеют отстирать и высушить. Советую быть дома рано утром, чтобы успеть привести себя в порядок. Увидимся завтра.Я надеюсь.
Эльф силой впихнул меня в карету, которая повезла меня к дому Джио, где я приняла ванну, переоделась и наконец-то нормально поела.
После ссоры с Андоримэлем на душе у меня был осадок. Ненавижу, когда со мной разговаривают в таком тоне и высказывают претензии. От Андоримэля я такого не ожидала. Мысли о том, что мы – вроде как друзья, вмиг улетучилась. Если этому ушастому дороже чистота своего костюма, чем нервы друга, который и так уже неделю живет на пороховой бочке, то пусть проваливает на все четыре стороны. Такие друзья мне не нужны. Я смогу сама о себе позаботиться.
«Думай о завтра уже сегодня!» - заявила мне совесть, с которой я согласилась. Сольная карьера мне не грозит. По окончанию конкурса, меня выбросят на улицу, поэтому стоит подумать о том, чтобы найти работу, снять жилье и потихоньку начинать новую жизнь.
Я решила стать журналистом! И вот я уверенно иду по указанному адресу, сжимая в руках газету. Никогда не думала, что эта бронированная дверь со смотровой щелью и надписью «Добро пожаловать», где какой-то хулиган дописал от себя «ся!» - ворота в мир свежих новостей и сплетен. Рядом с дверью стояло ведро с надписью «жалобы», судя по тому, сколько жалоб в нем накопилось, скоро их будут выносить. Над ведром от руки было написано "Нам очень важно ваше мнение!". Постучавшись в дверь, я стала ждать, когда мне откроют. За дверью послышались шаги и подозрительный голос спросил: «Кто там?».
– Я по поводу работы! – радостно заявила я.
– Отлично! У нас как раз есть три вакансии! – сказал мой невидимый собеседник, щелкая какими-то шпингалетами, звеня ключами и цепочками.
И вот я шагнула в святая- святых имперской журналистики – в редакцию газеты «Вечерняя Империя». Прямо в коридоре висели портреты в черных рамочках. Портретов было много. Под потолком красовалась черная надпись: «Они погибли при исполнении слуебных обязанностей». Рядом была пустая «Тоска почета».
Меня отвели в кабинет к редактору, который был похож на огромный студень. Он лениво открыл глаза, взглянул на меня и спросил:
– Чё надо? Жалобы оставлять при входе!
– Я на работу устраиваться! По объявлению! – сказала я, разглядывая кабинет, в котором вместо обоев были расклеены выпуски газеты. Маленькое зарешеченное окошко, которое больше напоминало бойницу освещало огромный письменный стол, на котором было пусто.
– Ах! На работу! – студень затрясся, протягивая руку, - Вы приняты!