Selva Oscura
Шрифт:
Опаленный Фаэтон,
Грезишь ты, с землею стертый,
Всё один и тот же сон:
«Быть как Солнце!» до зенита
Разъяренных гнать коней!
Пусть алмазная орбита
Прыщет взрывами огней!
И неверною рукою
Не сдержав узду мечты,
Со священной четвернею
Рухнуть с горней высоты!
В темном пафосе паденья,
В дымах жертвенных костров
Славь любовь и исступленье
Воплями напевных строф!
Жги дома и нивы хлеба,
Жги людей, холмы, леса!
Чтоб
Взвился снова в небеса!
<13 февраля 1914 Коктебель>
ДВА ДЕМОНА
Посв. Т. Г. Трапезникову
Я дух механики. Я вещества
Во тьме блюду слепые равновесья,
Я полюс сфер — небес и поднебесья,
Я гений числ. Я счетчик. Я глава.
Мне важны формулы, а не слова.
Я всюду и нигде. Но кликни — здесь я!
В сердцах машин клокочет злоба бесья.
Я князь земли! Мне знаки и права!
Я друг свобод. Создатель педагогик.
Я — инженер, теолог, физик, логик.
Я призрак истин сплавил в стройный бред.
Я в соке конопли. Я в зернах мака.
Я тот, кто кинул шарики планет
В огромную рулетку Зодиака.
На дно миров пловцом спустился я —
Мятежный дух, ослушник вышней воли.
Луч радости на семицветность боли
Во мне разложен влагой бытия.
Во мне звучит всех духов лития,
Но семь цветов разъяты в каждой доле
Одной симфонии. Не оттого ли
Отливами горю я, как змея?
Я свят грехом. Я смертью жив. В темнице
Свободен я. Бессилием — могуч.
Лишенный крыл, в пареньи равен птице.
Клюй, коршун, печень! Бей, кровавый ключ!
Весь хор светил — един в моей цевнице,
Как в радуге — един распятый луч.
6 февраля 1915
Париж
IV. ПЛЯСКИ
«Кость сожженных страстью — бирюза…»
Кость сожженных страстью — бирюза —
Тайная мечта…
Многим я заглядывал в глаза:
Та или не та?
В тихой пляске свились в легкий круг
Тени ль? Нити ль мглы?
Слишком тонки стебли детских рук,
Пясти тяжелы…
Пальцы гибки, как лоза с лозой,
Заплелись, виясь…
Отливает тусклой бирюзой
Ожерелий вязь.
Слишком бледны лица, профиль чист,
Нежны ветви ног…
В волосах у каждой аметист —
Темный огонек.
Мгла одежд скрывает очерк плеч
И прозрачит грудь;
Их тела, как пламенники свеч,
Может ветр задуть…
…И я сам, колеблемый, как дым
Тлеющих костров,
Восхожу к зелено-золотым
Далям
<30 мая 1912 Коктебель>
ОСЕННИЕ ПЛЯСКИ
Осень…
Под стройными хвоями сосен
Трелью раздельною
Свищет свирель.
Где вы,
Осенние фавны и девы
Зорких охот
И нагорных озер?
Сила,
Бродившая в соке точила,
Их опьянила,
И круг их затих…
Алы
Их губы, и взгляды усталы…
Лики темнее
Осенней земли…
Вот он —
Идет к заповедным воротам
Локоном хмеля
Увенчанный бог!
Бейте
В жужжащие бубны! развейте
Флейтами дрему
Лесов и полей!
В танце
Завейтесь! В осеннем багрянце
Пляской и вихрем
Завьется земля…
Маски
Из листьев наденете в пляске,
Белые ткани
Откинете с тел!
Ноги
Их давят пурпурные соки
Гроздий лиловых
И мха серебро…
Пляшет,
Упившись из меха, и машет
Тирсом с еловою
Шишкой сатир.
<6 февраля (24 января) 1915 Париж>
ТРЕЛИ
«Filiае et filii!» [2]
Свищет соловей
На лесном развилии
Радостных путей.
Расцветают лилии,
Плещут средь полей
Ткани, как воскрылия
2
«Дочери и сыновья!» (лат).
Лебедей.
Сдержаны движения,
Руки сплетены…
В юноше смущение
Веющей весны…
И при приближении
Девушки — Луны —
Головокружение
Глубины.
Над лесными кущами
Вью-вью-вью-вью-вью
Трелями, секущими
Песню соловью,
Хоровод с поющими
Славу бытию
Звуками цветущими
Обовью…
<9 февраля (27 января) 1915 Париж>
LUNARIA
Венок сонетов
Жемчужина небесной тишины
На звездном дне овьюженной лагуны!
В твоих лучах все лица бледно-юны,
В тебя цветы дурмана влюблены.
Тоской любви в сердцах повторены
Твоих лучей тоскующие струны,
И прежних лет волнующие луны
В узоры снов навеки вплетены…
Твой влажный свет и матовые тени,
Ложась на стены, на пол, на ступени,
Дают камням оттенок бирюзы.
Платана лист на них еще зубчатей
И тоньше прядь изогнутой лозы…
Лампада снов, владычица зачатий!