Семь братьев для Белоснежки

Слави Екатерина

И стол и стенка были из темного дерева с легким рыжеватым отливом. Вся мебель выглядела старинной — ничего общего с современными интерьерами. Алена привыкла к совсем другой обстановке, поэтому ощущения от этой комнаты у нее были немного непривычные, но при этом… очень приятные. Она даже поймала себя на мысли, что всегда мечтала жить в такой комнате, хотя в действительности не могла припомнить, чтобы у нее когда-нибудь были подобные мечты. Видимо, виной всему было внезапно охватившее ее чувство уюта.

«Плохо дело, — пронеслось в мыслях

Алены. — С чего это я вдруг в логове этой черной вдовы почувствовала себя как дома? Надо за собой следить и не поддаваться… Не нравится мне здесь. Не нравится, не нравится, не нравится».

Алене стоило больших трудов скрыть недовольство, когда она узнала, что ее отец будет жить в комнате на первом этаже вместе со своей новоиспеченной женой. Стоило ожидать, что эта ведьма постарается убрать подальше от своего мужа его дочку. Ведьмы, вроде нее, так и поступают обычно, разве нет? По крайней мере, в фильмах и в книгах.

Когда папа и Альма оставили ее одну, Алена опустила на пол дорожную сумку. Осмотрелась. Отодвинула штору, впуская в комнату побольше солнечного света. Открыла дверь на веранду, но выходить не стала. Вернулась к дорожной сумке, достала сверток с фотографиями, освободила их от упаковочной пленки, потом подошла к письменному столу и поставила фотографии на одну из книжных полок. Вздохнула, глядя на улыбающиеся лица своих родителей.

Бросив взгляд на дорожную сумку, Алена вспомнила про чемодан со своими вещами и коробку с книгами, которые остались во дворе. Неизвестно, когда их принесут — лучше она сходит за ними сама. Девушка уже направилась было к выходу из комнаты, как в дверь постучались.

— Э… Да? — нерешительно произнесла она.

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул парень.

— Я принес твои вещи. Можно войти?

Вежливо дождавшись согласия Алены — ее хватило только на то, чтобы кивнуть, — парень зашел.

Он был очень высокий и худощавый. Черные волосы подстрижены совсем коротко. Если бы они у него были жесткими, то торчали бы ежиком. Но, похоже, они были мягкими и тонкими, потому что лежали очень аккуратно. Мало кому из парней идет такая прическа. Однако больше всего Алену удивили его глаза. Черные. Как два пустых колодца. Алена никогда прежде не встречала черноглазых людей. Обычно так называли людей с темно-карими глазами. Но сейчас в комнате было очень светло — ошибиться невозможно. Наверное, из-за этих глаз у него был взгляд щенка — открытый и доверчивый.

«Один из сыновей Альмы, — подумала Алена. — Как же его зовут-то? Не помню. Даже не помню, был ли он внизу, когда мы приехали».

— Я Влад, — словно прочитав ее мысли, улыбнулся парень и поставил вещи Алены на пол возле дорожной сумки. — Если тебе нужна будет какая-то помощь, или просто что-то спросить — буду рад помочь. Моя комната на первом этаже в правом крыле. Рядом с библиотекой.

Алена озадаченно поморгала — кого-то он ей сейчас напомнил своей улыбкой, но сообразить, кого именно, не выходило. Она кивнула.

— Спасибо.

Влад,

не переставая улыбаться, и махнул ей пятерней.

— Ну… устраивайся. Не буду мешать.

Когда за ним закрылась дверь, Алена хмыкнула. А этот братец, в отличие от Егора, кажется, вполне дружелюбным. И, похоже, не намного старше ее. Он даже милый в каком-то смысле, и… Кого же он ей все-таки напоминает?

Следующие два часа Алена раскладывала вещи. В какой-то момент она почувствовала, что устала. Упав на кровать, она раскинула руки, закрыла глаза и на даже не заметила, как уснула.

Проснулась Алена оттого, что кто-то трепал ее по волосам. Открыв глаза, увидела улыбающееся лицо папы. Зевнула и приподнялась на кровати.

— Ой, я, кажется, отключилась, — зевнув, сонно сказала она. — Сколько времени?

Девушка глянула в сторону окна — сумерки. Только сейчас она заметила, что в комнате горит свет.

— Альма приходила, чтобы позвать тебя к ужину, но, увидев, что ты спишь, решила не беспокоить, — сказал папа.

Он указал куда-то рукой. Алена повернула голову и увидела на столе большую тарелку и высокий стакан.

— Она сделала тебе бутерброды, а в стакане твой любимый яблочный сок. Поешь.

Алена скептически промычала.

— Спасибо за заботу.

Но папа то ли и впрямь не слышал иронии в голосе дочки, то ли притворялся, что не слышит. Он снова потрепал ее по волосам и сказал:

— Альма говорит, что всегда мечтала о дочке, поэтому ей приятно готовить для тебя.

****

«Альма то, Альма сё», — мысленно проворчала Алена.

Ее отец теперь говорил только о своей жене. Алена злилась. Это ведь она всегда была для отца на первом месте. А теперь это место в его жизни заняла чужая женщина.

«Воровка, — подумала Алена. — Она не только ведьма, но и воровка».

— За ужином я немного пообщался с детьми Альмы. Честно говоря, я беспокоился, найдем ли мы общий язык, но теперь думаю, что все должно быть в порядке. Они произвели на меня очень хорошее впечатление. Кажется, у них вполне дружелюбный настрой.

Алена вспомнила открытую неприязнь во взгляде Егора и тихонько хмыкнула, подвергая сомнению слова отца.

— Они теперь твои сводные братья, Алёнка, — продолжал папа. — Знаешь, я бы очень хотел, чтобы ты с ними подружилась. У тебя ведь никогда не было ни братьев, ни сестер. Теперь есть. Разве это не замечательно?

Алена удивленно воззрилась на отца. Она уже открыла было рот, чтобы отделаться какой-нибудь дежурной фразой, вроде, «Я постараюсь», но в последний момент передумала. Решила быть честной, в конце концов, сейчас перед ней сидит ее папа — единственный родной человек, который у нее есть в жизни.

— Ты от меня многого хочешь, папа, — прокашлявшись, сказала она хмуро. — Ну какие они мне братья? Совершенно чужие люди.

Заметила, как опустились папины плечи, как вытянулось лицо, и вздохнула, понимая, что огорчила его.