Семь братьев для Белоснежки
Шрифт:
Кто-то нес ее на руках.
«Так хорошо пахнет…»
Что-то было в этом запахе смутно знакомое. Какое-то очень давнее, почти утраченное воспоминание настойчиво скреблось в окошко ее памяти.
А-а-ах, да… Когда она была маленькая, однажды в детском саду упала и сильно стерла кожу на локтях и коленях. Ее руки и ноги потом ужасно горели, как будто в огне, и Алена плакала от обиды: она играла с другими ребятами, было так весело, очень-очень, и вдруг упала, стало больно, и все веселье куда-то ушло. Так было обидно… А потом пришел
И сейчас, как тогда, она почувствовала себя счастливой. Нет, это не запах ее папы — другой. Но почему-то тоже… от этого запаха ей сейчас так спокойно и так хорошо.
Не открывая глаз, Алена почувствовала, как текут слезы по лицу. Она ухватилась за скользкую ткань под своими пальцами. От тела того, кто обнимал ее, исходило тепло и окутывало ее, словно облако. Алена прижалась к этому телу сильнее.
Нет, это не запах ее папы, поэтому никто сейчас не станет говорить с ней так же ласково и, скорее всего, как только она откроет глаза, ей придется выслушать строгие и резкие слова, но… все равно… это был лучший запах на свете.
Запах Егора.
— Это был ты? — спросила она; голоса почему-то хватило только на шепот. — Ты нырнул за мной в озеро?
Он ответил после короткой паузы, и голос его был вовсе не таким строгим, как она ожидала:
— Я тебя едва откачал. Не поступай со мной так больше.
— Прости, — прошептала Алена. — Больше не буду.
Егор молчал, но Алене почему-то хотелось говорить. Говорить и слушать в ответ звуки его голоса.
— Как ты успел? Ты умеешь телепортироваться? — попыталась пошутить она.
— Глупая. — В этот раз голос действительно прозвучал строго. — От нашего дома тоже есть тропа к Белому озеру, и этот путь в два раза короче.
— О, — только и смогла произнести Алена.
Наконец она осмелилась открыть глаза. Карамельные волосы Егора сейчас казались совсем темным — мокрые пряди падали ему на лоб. Он скосил на нее глаза, как будто почувствовал, что она его рассматривает, и спросил:
— Отомстила мне?
— М-м-м? — промычала, не понимая, о чем он, Алена.
— «Я просто поступлю так же, как всегда поступаешь ты — я тоже все решу сама», — процитировал он слова из сообщения, которое она ему отправила.
Алена помолчала.
— Неправда, — возразила она. — Я и не думала мстить.
— Совсем-совсем?
Алена отвела взгляд.
— Ну, может, чуть-чуть.
Он вздохнул.
— Ты ужасно тяжелая, у меня скоро руки отвалятся, — пожаловался Егор.
Алена чувствовала своим телом, как часто поднимается и опускается его грудь. Он тяжело дышал. Не удивительно — она ведь в мокрой одежде,
— Давай сама пойду, — предложила она.
— Пойдешь, — пообещал он. — Когда у меня руки и ноги совсем откажут — пойдешь. А пока лежи тихо — хочу быть уверен, что ты у меня в руках.
Губы Алены непроизвольно расползлись в улыбке, но почти сразу стало не до веселья — она почувствовала, как дрожит, зубы отбивали чечетку. Похоже, она полностью пришла в себя, и тело начало яростно реагировать на холод.
Егор почти сразу это заметил.
— Потерпи, — велел он. — Придем домой — согрею.
Алена попыталась себе это представить.
— Согреешь, как тогда, когда мы под дождь попали? — уточнила она, продолжая стучать зубами. — Или… больше?
Егор издал звук то ли вопросительный, то ли возмущенный.
— Не надейся даже, — строго ответил он. — Так я тебя буду согревать не раньше, чем тебе исполнится восемнадцать.
Алена хихикнула и мечтательно протянула:
— Скорее бы.
Егор хмыкнул, кажется, с удивлением.
— Ты сегодня не слишком смелая? — понизив голос, предупредительным тоном поинтересовался он.
Алена покачала головой.
— Не слишком, — возразила она. — Я теперь могу быть смелой. Потому что его больше нет.
Она обхватила руками шею Егора, зажмурилась и, уткнулась лбом в его плечо. Куртка Егора была сухой — видимо, он успел снять ее, прежде чем прыгнуть за ней в озеро. Алена с пылом прошептала:
— Проклятия больше нет, слышишь?
Егор молчал какой-то время, потом тихо ответил:
— Я знаю.
Алена широко раскрыла глаза, одновременно прислушиваясь к звукам его голоса.
— Каким-то образом… — неуверенно начал Егор и закончил: — Я почувствовал, что меня больше ничего не держит.
Она догадалась, что он хочет спросить ее о чем-то, и опередила его:
— Не спрашивай. Не спрашивай, что там было. Не могу рассказать.
Егор снова ответил не сразу.
— Не буду. — И добавил: — Не буду спрашивать, если ты пообещаешь, что с тобой ничего не случится.
— Не буду, — вторила ему эхом Алена.
Егор напрягся.
— Прости, что?
— Не буду обещать, — упрямо повторила Алена, и это тоже была ее маленькая месть. — Если хочешь, чтобы со мной все было в порядке, тебе придется за мной приглядывать. До конца моих дней.
Она почувствовала, как из тела Егора ушло напряжение. Он хмыкнул, бросил на нее быстрый взгляд и улыбнулся улыбкой побежденного, но не проигравшего.
— Похоже, у меня нет выбора.
Алена спрятала лицо, уткнувшись носом в его куртку. Ее тело все еще сотрясала мелкая дрожь, холодный ноябрьский воздух кусал ее кожу сквозь мокрую одежду, но внутри нее, в груди, разливалось тепло, потому что она твердо знала — теперь все будет хорошо. По крайней мере, до конца ее дней. А потом… Потом, возможно, тоже все будет не так уж плохо.