Семь братьев для Белоснежки

Слави Екатерина

— Ох…

Алена поймала себя на том, что выдохнула с облегчением. У нее не было мечты о какой-то профессии, и она даже не знала еще, чем хочет заниматься в жизни, но все-таки могла себе представить, насколько тяжело было бы Артуру бросать любимое дело. Он ведь актер до мозга костей, не перестает играть даже дома, как будто вся его жизнь — роль.

Интересно, жалеет ли хоть иногда Егор, что бросил спорт, подумалось ей. Но какой смысл гадать? Она никогда бы не рискнула спросить у него об этом прямо. И может быть… Может быть, даже и к лучшему, что бросил. Спортсменам

ведь тоже приходится все время быть в разъездах. Если бы Егор однажды вернулся домой таким, как Артур на днях… Алене даже сложно было представить себе, что бы она почувствовала.

* * *

О приеме Алена напрочь забыла. Как-то сразу решила, что к ней это никакого отношения не имеет. Однако ровно через неделю, в субботу, ближе к вечеру, в комнату к Алене внезапно постучалась Альма. Пока Алена озадаченно моргала, что могло понадобиться мачехе, та, уже привычно сияя, сообщила:

— Аленушка, я пришла сказать тебе, что завтра в доме состоится большой прием.

Алена уже была в курсе, но перебивать не стала.

— Я была бы просто счастлива, если бы ты позволила мне позаботиться о тебе.

Первой мыслью Алены было:

«Позаботиться? Сплавить куда-нибудь на время приема? Я бы и в комнате тихо посидела…»

Но мысль оказалась неверна.

— Ты не против завтра утром вместе со мной съездить в Гнежин? Я бы очень хотела подобрать тебе платье для приема, и знаю замечательный бутик — одежда от именитых дизайнеров, большой выбор аксессуаров… А рядом и салон красоты есть. С замечательными мастерами.

Альма едва не всплеснула руками.

— Ох, я так всегда мечтала о дочке! Помогать ей подбирать наряды, любоваться, какая она у меня красавица… Я сейчас в таком предвкушении! Как ты на это смотришь?

Алена смотрела. Оценивала воодушевленный взгляд Альмы, вспоминала глаза Артура и думала: да уж, умеют кареглазые семьи Каффа пользоваться своим обаянием — неудивительно, что папа не устоял. Если не настроен с ними ссориться, то отказать им очень трудно.

— Эм-м-м… да… хорошо… конечно, — промямлила Алена.

— Ну вот и славно! — Альма в радостном порыве взяла Алену за руку, но, словно опомнившись, быстро отпустила — видимо, побаивалась показаться Алене навязчивой; в конце концов, Алена прежде довольно ясно давала понять: особой радости по поводу того, что они породнились, она не испытывает.

Когда Альма вышла, Алена тяжело вздохнула. Ей не хотелось никакого приема, не хотелось бутиков, салонов и аксессуаров. Она была человеком домашним, к роскоши относилась равнодушно, высшее общество ее не привлекало. Она бы с куда большей радостью во время приема отсиделась в своей комнате. Но, похоже, Альма очень хотела представить важным людям, которые будут на приеме, нового мужа и его дочь в лучшем виде.

«Папа наверняка тоже не в восторге от этого, но, конечно, ради своей Алочки улыбается и соглашается», — с досадой подумала Алена.

* * *

Алену совсем не удивило, когда на следующий день Альма привезла ее в уже знакомый бутик. К слову, оказалось,

что ее мачеха тоже прекрасно водит машину. Алена, признаться, надеялась, что их отвезет Егор — видимо, привыкла, что он часто кого-то откуда-то забирает на машине или кого-то куда-то отвозит. Однако в конечном итоге Алена порадовалась, что в этой поездке его не было.

Хозяйка бутика — да, та самая, которая флиртовала с Егором, — была очень вежлива и предупредительна с посетителями. Видно было, что с Альмой они знакомы давно и находятся в хороших отношениях. Они называли друг друга по имени, правда, использовали обращение на «вы». Владелицу бутика звали Лариса, Альма обращалась к ней уменьшительной формой «Ларочка».

При более близком рассмотрении «Ларочка» Алене не понравилась еще больше, чем в тот день, в кафе. Выглядела она по-прежнему эффектно и стильно — пример того, как при хорошем уходе расцветает красота зрелой женщины. Но Алена была далека от восхищения. Ее почему-то так и тянуло перечить.

— Что вы думаете об этом платье цвета молодой травы? — приветливо спросила владелица бутика у Алены. — Оно будет идеально гармонировать с вашими глазами.

Алена посмотрела. Но не на платье, а на руки, которые его держали.

— Не люблю зеленый, — с раздражением сказала Алена, вспоминая, как «Ларочка» этими самыми руками как бы невзначай касалась рук Егора.

«Кстати, с каких это пор я не люблю зеленый?» — сама себе удивилась она.

Владелица бутика с профессиональной вежливостью кивнула, а уже через минуту предлагала другое платье.

— А как вам это платье цвета шоколада? — чуть склонив голову набок и приятно улыбаясь, поинтересовалась «Ларочка». — Оно очень хорошо подойдет к вашим роскошным каштановым волосам, вы так не считаете?

Алена, конечно, уловила, что ей сейчас безбожно польстили — никакие у нее волосы не роскошные, а самые обычные, — но раздраконила ее вовсе не лесть, а вот этот наклон головы и обаятельная улыбка. Те же самые приемы «Ларочка» использовала, когда бессовестно флиртовала с Егором. Как вообще эта сорокалетняя тетка могла заигрывать с парнем, который младше ее на пятнадцать лет? Стыдно должно быть, мысленно возмутилась Алена, а вслух недовольно фыркнула:

— На школьную форму похоже.

Лицо владелицы бутика приняло озадаченное выражение. Она бросила взгляд на Альму, которая тоже выглядела слегка удивленной — видимо тем, что Алена явно была не в духе. Но трактовала она настроение Алены по-своему. Мгновенно оживившись, обратилась к владелице бутика:

— Ларочка, а давайте я сама подберу Аленушке платье? Она у нас в этом году заканчивает школу, совсем взрослая девушка уже, ей, наверное, хочется что-то более женственное, зрелое.

Теперь уже озадачилась Алена — ничего такого у нее и в мыслях не было. На самом деле платья она толком даже не рассмотрела — слишком уж была занята мыслями о «Ларочке», у которой явно были виды на Егора.

«О, — осенило вдруг Алену. — Да я ведь просто ревную».

Впрочем, оттого что она это поняла, неприязнь к этой даме никуда не исчезла.