Семь цветов страсти
Шрифт:
Мы стояли друг против друга, с ненавистью глядя в глаза и сжимая кулаки.
— Стерва! — выжал сквозь зубы Алан.
— Сегодняшний эпизод — просто лажа, «развесистая клюква», как говорят на Руси! А мужикам из массовки прилепили бороды времен Толстого! Может, ты снимал «Войну и мир», Ал?
Я не успела уклониться: он вцепился мне в горло и повалил на пол. Я укусила его в предплечье и завопила, не на шутку испугавшись. Огромная ладонь зажала мой рот, а восставшее орудие сработало, как пика. Ал увлекся, продолжая зажимать мой теперь уже хохочущий рот. Мы провозились
— Ну, это уже хоть что-то, — счастливо вдохнул Ал, рухнув навзничь и раскинув руки. — Ты просто Армия спасения, Дикси… Я отдаю тебе главные роли во всех моих последующих фильмах. Здорово ты меня завела.
— А я напишу заявление в полицию за нанесение телесных повреждений. Это влетит тебе в копеечку, зверюга, — погладила я его медвежьи патлы.
…Вернувшись домой, я сразу ринулась к своей тетрадке, чтобы записать события этого дня. Хвастаться про съемки не хотелось, как и признаваться в том, что рыдала на перроне какого-то неведомого города Киева не русская женщина, проводившая на фронт мужа, а избалованная парижанка, упустившая новую игрушку — доверчивого, простодушного Микки…
Приключение с Алом и вовсе не подлежит пока никакому осмыслению. Хорошо, наверно, что мы все-таки встретились, и не слишком-то обидно за нелепую сцену, которой завершился наш давний роман. Знаменательный, между прочим, финал…
Всех звезд тебе и всех радостей, славный «ковбой» Алан Герт!
4
Записки Д. Д.
…Через два дня активных деловых действий и хождений по кабинетам с устрашающими названиями я получила красивый гербовый документ на владение недвижимостью в виде поместья Вальдбрунн, состоящего из строения середины XVIII века с жилыми пристройками, и т. п., и т. д. Были и переводы на мое имя счетов в швейцарских банках. Причем через слово в этом длинном документе указывалось, что я владею лишь половиной имущества завещателя на паритетных началах с мсье Артемьевым, гражданином РФ.
Да пошел он к черту, этот господин Артемьев! Не нужны мне его пятьдесят процентов и не нужна его тараканья жизнь, его признания и скрипичные страсти… Хозяйка Вальдбрунна сумеет устроить себе веселую жизнь!
Я позвала Рут, чтобы отпраздновать это событие, а на субботу наметила грандиозную вечеринку для ближайших друзей. Список расширялся — хотелось увидеть и завистников, и тех, кто плевал в «тонущую» Дикси, шептал гнусности за ее спиной, — пусть порадуются. И, конечно, Чака и Сола, если успею их разыскать.
Эпизод с Алом немного расстроил меня. Вот и еще один секс-символ рухнул. Он только распалил меня, заставив чаще вспоминать о Чаке.
Рут явилась с цветами и картиной — довольно большое полотно в свойственной ей манере «иронического сюра»: в лесных кущах гонялась друг за другом целая вереница фантастических рыб с человеческими лицами, стремясь проглотить друг друга. Но колорит действительно что надо: блекло-зеленый, с желтизной и оранжем.
— Это называется: сны эротоманки Дикси. Видишь, они все
— Я не сильна в аллегориях. И тем более в сексе. На днях потратила целую ночь, чтобы вдохновить на пятнадцатиминутный сеанс главного плейбоя моей юности.
— Это от него привет? — кивнула Рут на пожелтевший синяк у моего горла. — Горячий малый, ты неплохо постаралась… У латышек — холодная кровь. Я люблю поговорить об этом, пофлиртовать. Мне, наверно, пришлось бы по вкусу, если бы из-за меня стрелялись на дуэли, проматывали состояния, воевали — ну, такой хищный готический романтизм… А сам факт… Наверно, надо слишком много, чтобы убедить мои потроха, а главное, мозги в привлекательности этого занятия.
— А как же муж? Он умеет создавать необходимые обстоятельства или предпочитает кого-нибудь попроще?
— Жорж отличный муж, регулярно исполняющий супружеские обязанности. Не слишком задумываясь, сколь искренни мои ответные чувства… Но мне, правда, ничего не надо. Только иногда приходят мысли, а что, если бы… — Рут замолкла, решив изменить тему. — Когда будем собирать пикничок в Австрии? И что ты вообще собираешься делать с имением?
— Видишь ли, ни продавать, ни сдавать в аренду я его не могу. Должна жить там или временами навещать, сохраняя дом от разрушения. Но он уже на грани. Ума не приложу, что с ним делать.
— А твой братец?
— Он еще не оформил нужных документов. К тому же ему посложнее «заезжать» в Вену, чем мне… В общем, мы еще не решили.
— Но все же чертовски приятно владеть историческим памятником! Заведи псарню, карету, а я буду приезжать к тебе в гости, писать этюды на пленэре, бродить с ружьем по лесам и соблазнять местных крестьян вот с такими бородами!
— Кажется, я поняла твои вкусы. Мне действительно понадобится хороший стилист, если затею ремонт дома, а потом и художник по интерьеру. Будет здорово, если ты сможешь вырваться с Жоржем.
— Ну, нет! Ты забыла про бородатых мужиков? Я приеду одна.
Длинно и настойчиво зазвонил телефон. Я поняла, кто может пробиваться в Париж издалека, но ошиблась.
— Дикси, это ты? Голос очень бодрый — поздравляю. Случайно узнал о завершении твоей бумажной волокиты. Ты теперь что, баронесса?
— Чакки, спасибо, дорогой, можешь звать меня маркизой. Маркизой де Сад. Ты где?
— В данный момент в Гонконге. Но послезавтра буду в Вене — целых три дня! Вырвал отпуск у режиссера из-за тебя. То есть из-за вас, маркиза! Не терпится взглянуть, как живут австрийские аристократки. Приезжай в Вену, Дикси, пожалуйста! У меня не выйдет заехать за тобой в Париж.
— Ну ладно, уговорил. Тем более мне необходимо появиться в Вене для завершения последних формальностей. Нас это, думаю, не отвлечет. Позвонишь мне в гостиницу, да, как всегда, в «Сонату», я не изменяю привычкам.
— Это тот самый? — посмотрела на меня со значением Рут, когда я повесила трубку.
— Что значит «тот самый»? Ты уже поставила на особую полочку рядом со мной троих.
— Ну, тот «звездный» голливудский парень, с которым ты прогуливалась на яхте. Если я не путаю, Чак Куин?