Семь дней творения
Шрифт:
— Вы были на перевязке?
— Лучше скажи, как твои дела.
— Голова побаливает. Это собрание никак не кончится.
— Сердце тоже, наверное, не на месте?
— Нет, с какой стати?
— В последнее время ты появляешься здесь в часы, когда при всем желании нельзя принимать солнечные ванны.
— Я в порядке, Джуэлс. Просто захотелось подышать свежим воздухом.
— Ох, как он здесь свеж! Одна гнилая рыба чего стоит! Но я с тобой не спорю: ты в полном порядке.
Люди, лазившие по кораблю с проверкой, спустились вниз по трапу, сели в два черных
— Если ты собиралась взять завтра отгул, лучше забудь: боюсь, денек будет тяжелее обычного.
— Я тоже этого боюсь.
— Так о чем мы говорили? — спохватился Джуэлс
— О том, что вам пора на перевязку. Стойте здесь, я сейчас к вам подъеду.
Не дав ему времени на спор, она убежала.
— Не умеет обманывать! — пробормотал Джуэлс в бороду.
Вернув Джуэлса на пристань, София поехала к себе домой. Она вела машину одной рукой, другой ища мобильник. Видимо, телефон завалился на дно большой сумки, иначе она его уже нашарила бы… Красный сигнал светофора заставил ее остановиться. Она воспользовалась этим, что порыться в свалке на кресле справа и выудить оттуда телефон.
Лукас оставил сообщение: в половине восьмого он заедет за ней домой. Она посмотрела на часы: в ее распоряжении оставалось ровно сорок семь минут, чтобы успеть обнять Матильду и Рен и переодеться. Один раз можно позволить себе злоупотребление… Она достала из «бардачка» синюю мигалку, поставила ее на приборную доску, к лобовому стеклу, включила сирену и понеслась по Третьей авеню.
Лукас собирался покинуть свой кабинет. Он снял с вешалки плащ, погасил свет. За оконным стеклом раскинулся черно-белый город. Он уже закрывал дверь, когда зазвонил телефон. Лукас вернулся и снял трубку. Эд сообщал, что запланированная встреча начнется ровно в половине восьмого вечера. В темноте Лукас нацарапал на клочке бумаги адрес.
— Я вам позвоню, как только найду с собеседником общий язык.
Лукас бесцеремонно повесил трубку и подошел к окну. Внизу разбегались в разные стороны улицы. При взгляде с высоты передние и задние габаритные огни машин свивались в желтые и красные нити плетущейся в темноте паутины. Лукас прижался лбом к стеклу. В центре круга испарины, образовавшейся от его дыхания, трепетала синяя точка. Сигнальная «мигалка» удалялась в сторону Пасифик Хейтс Лукас со вздохом засунул руки в карманы плаща и вышел из кабинета
София выключила сирену и убрала под кресло «мигалку». Перед домом было свободное местечко, где она поспешила поставить машину. Перепрыгивая через ступеньки, она влетела в свое жилище.
— За тобой гонится толпа? — спросила Матильда
— Что?…
— Что ты так запыхалась? Посмотри на себя!
— Мне надо подготовиться, я ужасно опаздываю. Как прошел день?
— Перед обедом я бегала наперегонки с Карлом Льюисом. Где ему за мной угнаться!
— Сильно скучала?
— По твоей
София села у нее в ногах.
— Завтра я постараюсь вернуться раньше. Матильда покосилась на часы и покачала головой.
— Не хочу встревать в то, что меня не касается.
— Сегодня вечером я ухожу, но вернусь не поздно. Если ты не уснешь, можно будет поболтать, — сказала София, вставая.
— Кто будет болтать — ты или я? — пробормотала Матильда, глядя, как подруга исчезает за дверцей гардероба.
Через десять минут София снова была в гостиной с одним полотенцем на мокрой голове, другим — на влажных бедрах. Схватив матерчатую косметичку, она прильнула к зеркалу.
— Ужин с кавалером? — осведомилась Матильда.
— Он звонил?!
— Еще чего!
— Тогда откуда ты знаешь?
— Знаю, и все.
София обернулась, уперла руки в бока и задиристо посмотрела на Матильду.
— Сама догадалась, что у меня ужин с Лукасом?
— Если я не ошибаюсь, в правой руке у тебя тушь, в левой — кисточка для румян.
— Не вижу связи.
— Хочешь, подскажу? — насмешливо спросила Матильда.
— Сделай милость! — В голосе Софии слышалось раздражение.
— Уже больше двух лет ты — моя лучшая подруга-София склонила голову набок. Матильда широко улыбнулась.
— …но я впервые вижу, чтобы ты красилась! София молча повернулась к зеркалу. Матильда с безразличным видом взяла программу телепередач и в шестой раз за день принялась ее изучать.
— У нас нет телевизора, — предупредила ее София, беря кончиком пальца чуть-чуть блеска для губ.
— Тем лучше. Терпеть не могу телевидение! — ответила Матильда, но с программой не рассталась.
В парусиновой сумке Софии, оставшейся на кровати Матильды, заверещал мобильный телефон.
— Хочешь, я отвечу? — предложила Матильда невинным голоском.
София сама бросилась к своей сумке и запустила в нее руку. Нашарив телефон, она ушла с ним в дальний угол комнаты.
— Значит, не хочешь. — С этими словами Матильда стала штудировать программу на завтра.
Лукас сказал, что чрезвычайно сожалеет, но ему пришлось задержаться, поэтому заехать за ней он не сможет. Столик заказан на половину девятого на последнем этаже здания «Бэнк оф Америка» на Калифорния-стрит, в парящем над городом роскошном ресторане с великолепным видом на мост «Золотые ворота». Софии предлагалось встретиться прямо там.
После разговора она ушла в кухонный отсек и открыла холодильник. Оттуда, как из пещеры, до Матильды донесся голос подруги:
— Чего тебе больше хочется? У меня появилось время, чтобы приготовить тебе ужин.
— Омлет, салат, йогурт.
Чуть позже София взяла из шкафа плащ, обняла Матильду и аккуратно закрыла за собой дверь.
Прежде чем тронуться с места, она опустила противосолнечный щиток и несколько секунд изучала свое отражение в зеркальце. Потом в задумчивости подняла стекло и повернула ключ в замке зажигания «Форда». Когда машина свернула за угол, в окне Рен опустились жалюзи.