Семь дней
Шрифт:
«Наша юридическая фирма представляет интересы Торгового банка ЮАР, — прочел Гриссел в показаниях мистера Ханнеса Прёйса, директора „Силберстейн Ламарк“. — В числе прочего, наши клиенты консультируют стороны по общим вопросам, а также выступают одними из гарантов. В нашу задачу входила, по сути, оценка рисков — работа сложная, кропотливая, монотонная. Речь идет в основном о договорном и административном праве. Ханнеке была одним из шести партнеров с нашей стороны».
Гриссел решил, что подготовка сделки — дело нудное, без каких-либо тайн и острых ощущений.
Судя
В двадцать минут третьего Гриссел понял, что больше не в состоянии прочесть ни слова. Он аккуратно сложил документы в папку. Подошел к двери Алексы и прислушался. Она спала.
При гостевой спальне тоже имелась ванная комната. Он сходил в туалет, умылся. Потом вернулся в комнату, разделся, поставил будильник на мобильном телефоне на семь утра и лег в постель, придавленный усталостью. Длинный день!
Голова никак не желала отключаться.
Что-то в деле Слут не давало ему покоя. Это не была какая-то явная погрешность, всего лишь смутное впечатление. Он представил себе следователя, который вел дело. Он осмотрел все, что нужно, задал все необходимые вопросы. Действовал тщательно, аккуратно, по инструкции. Как будто запрещал себе включать интуицию, чутье. Гриссел прекрасно помнил, как ведется предварительное следствие. Методика отработана давно. Опросы начинают с ближайших родственников и знакомых жертвы; если ничего не удается выяснить, расширяют круг поисков. И наконец наталкиваются на противоречие, несоответствие — на какую-нибудь фальшивую ноту. И роют в подозрительном месте, сосредотачиваются на нем, надавливают сильнее. В девяти раз из десяти подозрения подтверждаются.
Вдохновение… чутье.
Ничего подобного он не обнаружил в деле Слут. Конечно, сейчас неправильно учат сотрудников уголовного розыска, которые работают «на земле», на участках. Акцент в подготовке делается на данные экспертизы и достижения техники, а это неправильно. Главное — интуиция! Ну и, конечно, сказывается недостаток опыта. В участки приходят совсем молодые детективы, им приходится притираться к коллегам, представителям разных культурных и языковых групп, и они подвергаются давлению со всех сторон. Они стараются как могут, но…
Об ограблении речь не идет. Ноутбук и сотовый телефон остались в спальне, на письменном столе… Хотя никто не может сказать, пропало ли что-то из квартиры, скорее всего, мотив — не кража.
А умерла она все же не у самой двери. Тело лежало почти в четырех метрах от входа, а судя по анализу брызг, удар нанесли не менее чем в трех метрах от двери. Спереди. Жертва не пыталась развернуться или убежать — она смотрела на нападавшего, но не защищалась. Не боролась за жизнь. В силу привычки Гриссел механически воспроизвел в голове сцену нападения. Вот она открывает дверь. Видит, кто пришел. Отступает…
Но почему она не защищается?
Ручки входной двери вытерли снаружи и изнутри.
До прихода убийцы Ханнеке
Что-то не сходится.
И еще снимки… Слут специально заказала их профессиональному фотографу. Очень специфические снимки. Особенно тот, в стиле ню.
С другой стороны, в прошлом году у нее не было ни с кем серьезных отношений. Странно… Вот что не давало покоя Бенни.
Может быть, для романов у нее просто не было времени? Каждый день она выходила из дому в шесть утра и ехала в фитнес-клуб, оттуда — на работу. Домой возвращалась часов в восемь вечера. В прошлом году, до переезда в Кейптаун, она еще каждый день ездила в Стелленбош, то есть возвращалась еще позже.
Все это очень хорошо. Но тогда зачем делать такие снимки? Зачем нужно было тратить столько усилий?
Надо не забыть спросить Томми Нкхеси, где он нашел фотографии. Где она их держала?
Гриссел упорно заставлял себя думать о деле, потому что иначе в голову лезли мысли о его недавнем фиаско. И все же, засыпая, он не без удовольствия вспомнил, что его по ошибке приняли за Пола Эйлерса.
Значит, все-таки не такой уж он урод!
7
Ему снилась Лизе Бекман. Они гуляли по оживленной улице, и он все пытался ей объяснить, почему при ней так нелепо повел себя. Но Лизе Бекман не обращала на него внимания. Потом она исчезла, растаяла в толпе, и прохожие смотрели на него с большим неодобрением.
Разбудил его звонок будильника на мобильном телефоне; он сел на кровати, не сразу сообразив, где он.
Он увидел на туалетном столике папку с делом, и в голове постепенно всплыло все, что было вчера. Он потер глаза. Медленно встал, оделся, зашел в ванную, где сходил в туалет и умылся. Потом осторожно заглянул в спальню Алексы.
Она еще спала.
Гриссел задумался. Что делать дальше? Надо поехать домой, принять душ, побриться, почистить зубы и позавтракать — вчера вечером он ни крошки не съел. А потом встретиться с Томми Нкхеси у дома Слут. Но не хочется оставлять Алексу в таком состоянии…
Решившись, он отнес дело в машину, нашарил в бардачке блокнот и ручку. Утро было ясное и прохладное, но безветренное; лишь мрачно нависала над городом Столовая гора. Бенни позволил себе ненадолго задержаться у машины и полюбоваться видом. Вернувшись в дом, он присел за туалетный стол во второй спальне и написал ей записку.
«Алекса!
Пожалуйста, прости меня за вчерашнее. Во всем виноват я. Позвони, когда проснешься. Мне очень нужно с тобой поговорить.
Вырвал страницу, на цыпочках зашел к ней в комнату и положил записку на тумбочку, где она непременно ее увидит.
Номер 36 на Роуз-стрит оказался новеньким пятиэтажным домом, построенным в стиле старого Бо-Капа, но с современной «начинкой». Нижние этажи раскрашены ярко, броско, как соседние домики.