Семь драконов Ниларской принцессы
Шрифт:
— Я… — принцесса задрала голову. Да вы посмотрите на неё, она своим умением держать голову на положенном уровне со мной сравниться может. А глазками то как сверкает, сверкает. Ай-ай-ай. Напомнить что ли, что она сейчас принадлежит мне? И я с ней могу, что угодно сделать?
Хотя… Ритани не оценит.
Ладненько, не будем вынуждать моего Палача и надсмотрщика за меня краснеть, послушаем, что эта миленькая деточка сейчас нам скажет.
— Я не смогла вас убить, значит, вы достаточно сильны!
Ага, обращается она ко мне, значит, это я достаточно силён. Сейчас у Ритани глаза
Ну, это совсем не смешно! От такого плакать хочется.
— Ритани! Проснись. Можешь не петь, но проснуться ты обязан. Сдаётся мне, девочка эта не договаривает многого до конца, а с ней возиться времени у нас нет. На дыбу её и…
— Не надо! — рванувшись вперёд, принцесса вцепилась в мою руку. В душе заворочался гнев. Что это она себя так ведёт развязно, что это она меня за руки тут хватает?
Короткой отмашки было достаточно, чтобы человеческая девчонка прянула в сторону, прижимая руку к груди.
— Очень быстро, девочка, зачем ты здесь?
— Я хочу, чтобы вы на мне женились!
На этом можно было больше ничего не говорить, а просто брать и смело меня выносить. Куда-нибудь очень далеко, причём, сразу в гробу.
— Жениться?! Я?! На человеке?!
— Я не просто человек! Я принцесса!
— Сейчас на моей кровати я вижу полуголую девицу, которую очень легко лишить одежды, — опасно сощурился я.
— Каннат! — наконец, проснулся Ритани. — Не запугивай её.
— Ты сделаешь это сам?
— Нет, — серьёзно ответил мой Палач. — Я уверен, что она будет разумной девочкой, и сама всё скажет.
— В противном случае, ты разрешишь мне с ней поиграть?
Ритани вздохнул.
Чтобы меня заткнуть намного проще было просто согласиться, что он и… сделал.
— Да, я отдам её тебе. Даже обойдёмся без дыбы. Понадеемся на то, что информация, которую она знает, не настолько важна, чтобы марать из-за неё руки. А ты поиграешь и успокоишься. Верно?
— Верно! — согласился я довольно, потом снова взглянул на побелевшую как полотно принцессу. — Так-так, значит вместо убийцы у нас тут была всё это время принцесса. Ну, слушаю тебя, девочка. Внимательно. Только имей в виду, малейшая попытка лжи, и я начну тебя резать. Медленно, очень медленно. По…
— Хватит! — принцесса зажала уши, помотала головой. Простынь, более никем не удерживаемая, поползла по её телу вниз. Впрочем, Ритани, достаточно галантный для эльфа, предпочёл подойти и набросить на голое тело свой пиджак, потом вернулся на табурет.
— Мы вас внимательно слушаем, ваше высочество. И начните с того, почему вы появились в образе принцессы Медуницы. Ныне покойной.
— Мой брат! … Он не мой брат. Вторая жена моего отца нагуляла ребёнка на стороне! А потом, когда он узнал об этом, он просто сошёл с ума. Убил моего отца! Чуть не убил меня! А когда у меня почти получилось сбежать, он наложил на меня проклятие! Проклятие мёртвой души! И отправил сюда! Если бы у меня всё получилось, я бы навечно осталась в этом мёртвом облике!
— А почему вы подслушивали наш разговор? — уточнил мягко Ритани.
— Потому что… — принцесса резко осеклась и схватилась за
Конечно. Я же не разрешал ей про это рассказывать. Так стоит ли удивляться тому, что без моего разрешения она не может сказать ни слова?
— Ваше высочество?
— Думаю, это мы оставим за кадром, — снисходительно пришёл я на помощь своей игрушке. — Ритани, о каком проклятье мёртвой души идёт речь?
— Это… посмертное проклятье. Работает на двух смертях, — мой Палач на мгновение задумался, явно вспоминая соответствующий раздел, потом спокойно закончил фразу: — берётся личная вещь того, кто уже умер, но главное, чтобы эта задача произошла не позднее сорока дней назад. После этого необходима личная вещь жертвы и «дичи». Тот, на кого наложено проклятье, жертва, должен убить «дичь» любой ценой, находясь именно в призрачном состоянии. Если это удаётся, чудесно, «дичь» убита, на исходе сорока дней, жертва отправляется вслед за донором смерти. А вот если не удаётся, возможны варианты. Видимо, для её высочества — таким вариантом было спасение.
— Хватит меня высочать! — возмутилась девушка. — У меня имя есть! Вообще-то!
— Да ладно! — «восхитился» я, — что, правда, есть? И этикет для тебя не писан? И правила…
— Какие ещё правила? — Ритани на меня удивлённо посмотрел от души удивлённо. — Она только что нарушила всё, что можно, а ты ей про этикет.
— Принцесса должна оставаться принцессой в любых обстоятельствах, — мстительно отозвался я. — Даже если она голая в постели мужчины, который понятия не имеет, как её зовут! Так что я на ней не женюсь! Она не знает, как себя вести. Совершенно не знает. И, кстати, Ритани. Бери деточку в охапку, я передумал с ней играть. У меня на сегодня куда более интересные планы с достойными личностями. А не плюшевые убийцы под давлением, которые сами не понимают, что нужно сделать.
Ритани тяжело вздохнул:
— Ну, что тебя интересует, Каннат?
— Во-первых, — загнул я манерно палец. — Откуда у тех, кто её отправил личная вещь моей настоящей невесты. Мёртвой, правда, но не суть. Почему она действовала так, словно решила поломать заговорщикам все планы — два. Я не верю в то, что это просто её личное желание, куда больше я верю в то, что это всё талантливый спектакль. Спектакли я не люблю. Так что, всё, что она может сказать. Забирай. Она портит мне интерьер своим видом. Забирай её прямо в простыне, а простынь эту потом сожги. И побыстрее, а то оно сейчас опять начнёт реветь, а от громких звуков мне только больше хочется убивать.
Закончил я свою фразу совершенно обаятельной улыбкой. Ритани что-то прошипел сквозь зубы, но кивнул. Поднялся и поманил заревевшую вторженку за собой.
— А! Стой! У меня же ошейник с неё не снят, — спохватился я. — Не хочу, чтобы после своей настоящей смерти она за мной ходила, как привязанная, этого я себе позволить не могу. Так что, иди сюда…
Принцесса, перепуганная, шарахнулась и свалилась с кровати.
Она у меня, конечно [кровать], действительно большая, хорошая, вместительная. Чтобы попрыгать на ней можно было, и трупы умещались под ней, но всё-таки не настолько, чтобы так долго пятиться, а потом в итоге не свалиться.