Семь драконов Ниларской принцессы
Шрифт:
— А что ты здесь делаешь, Ри-та-ни?
Эльф смотрел на меня так встревоженно, что мне безумно захотелось сделать ему козу, которую малым деткам делают. Или просто потискать его! За щёчки! Или подёргать за ушки!
И вообще… Почему пол такой… какой-то… бугристый?! То и дело сбросить меня пытается…
— Ваше высочество!
Вот реакция у палача князя Канната. И руку мою не отпустил, и мне упасть не дал, хотя при этом не стал возвращать мне, как в прошлый раз, тело.
Странный, чего это он?
— Рука болит?
— Никакой
— Не стоит говорить об этом так гордо, — буркнул эльф. — До чего вы дотрагивались?
— До проклятого обелиска!
— Ваше высочество, ну, где вы его нашли?!
— Цыть! — заткнув рукой рот Ритани (и плевать, что я вроде как бестелесное привидение, такие штуки я научилась в первые же часы делать). — Хватит. Мне. Выкать. Бесит! У меня есть имя! И, между прочим, очень красивое!
А потом… мне не показалось. В спокойных глазах эльфа мелькнула самая настоящая боль!
Что это с ним? Я вроде бы ничего такого не сказала!
А он отреагировал так болезненно…
— Что же вы делаете, ваше высочество, — укоризненно покачал головой Ритани. — Вы — принцесса.
— Мёртвая, — поддакнула я, пытаясь освободить свою руку из цепких пальцев эльфа. Было почему-то безмерно обидно! Вроде бы ничего такого он не имел в виду (да и я тоже), но… почему он не хочет назвать меня по имени? Брезгует, да?
— Вы же…
— Не хотите, так и скажите, — вернулась я к обезличенному и пустому «вы», — только не могли бы вы отпустить меня?
— Не могу, — сердито буркнул Ритани.
— Я всё же настаиваю, чтобы вы это сделали!
Взглянул он на меня так, что как-то в голове не мелькнуло даже единой мысли о том, что я могу что-то сделать, чтобы заставить его это сделать. Палач князя был спокоен как мраморная статуя на набережной. Но в его глазах… была такая буря чувств, что мне просто-напросто стало страшно.
Он не угрожал. Он не ругался, не кричал. Сжимал мою руку в своей и просто смотрел, с тоской, яростью и безнадежностью.
А потом наклонился ко мне…
Дыхание Ритани словно было обжигающим, коснулось моих губ. Я зажмурилась, самая не зная отчего. Он так и не коснулся меня. Хмыкнул над ухом, разжал пальцы и ушёл.
И только через пару минут, когда успокоилось сердце и выровнялось дыхание, до меня дошло, что он ушёл не один, проклятье с моей руки он унёс с собой…
Глава 17. Непредвиденные обстоятельства
Я был зол. Я был в бешенстве! Я готов был сорваться даже не от неосторожного слова — от любого взгляда, брошенного в мою сторону. Как они смеют смотреть на меня? Как они смеют что-то обо мне думать? Как они вообще смеют существовать со мной рядом?
Я не был полным бездушным и безумным, понимал, что последнее это немного перебор, а также, что мне нужно спустить пар. И именно поэтому я закрылся в своём кабинете и просто крушил
Почему?! Да потому что попадалась под руку масса всего, а интересного среди этого ничего не было. И не только интересного.
Из моего кабинета. Из моего! Кабинета! Святая святых! Пропали… мои игрушки. Их украли? Нет. В Каннаритании просто нет самоубийцы, который решился бы на такое. Тогда что же случилось с моими драгоценными игрушечками?! Ритани случился!
И это была вторая причина, по которой я с рычанием ходил по просторному помещению. Понимаете ли, я тут работаю, не покладая рук и светлой головы, хотя мог бы сидеть на троне, на царственной подушечке, смотреть на всех снизу вверх и ждать, когда мне принесут на блюдечке результаты расследования. Вместо этого я делаю столько всего замечательного, а в награду мне это, да?! Да?! Мои славные игрушечки Ритани куда-то уволок. И мало того, что он уволок их и спрятал, мой брат расхаживает по дворцу с невесть откуда взявшимся проклятьем.
Проклятьем тьмы!
Мой брат!
Да как он посмел!
Я единственный, кто имеет право его проклинать. И только мои заклинания могут на нём быть. А это?! Что. Это. Такое?!
Это было первым вопросом, который я задал, когда Ритани вошёл в кабинет с докладом.
Мой палач, сбившись с фразы, которая так и осталась не озвученной, воззрился на меня с нешуточным изумлением.
— Простите, мой князь, что?
— Я спрашиваю, что у тебя на руке.
— Вы про кольцо? Так это…
— Меня не интересует, что на твоей руке делает это кольцо. Я и без того знаю, к каким замкам оно походит. Ритани, меня интересует, в честь каких богов у тебя появился на руке ожог от тёмного проклятья. У тебя, Ритани! Не у человеческой игрушки, которые бегают по моему дворцу, как таракашки-мелкашки, уже все тёмные углы заполонили. Не у драконов, у этих чешуйчатых и не такое найти можно, полагаю. Но у тебя. Как посмел ты?! Как?!
— Это была случайность, — выдавил из себя мой брат, наконец, собравшись с мыслями. — Так получилось, что…
— Ах, спаси меня от этих утомительных объяснений, — я картинно приложил ладонь ко лбу. — Они угнетают! Они меня, Ритани, угнетают. Ты знаешь значение этого слова? Ты же не глупенький-глупенький человечишка! Ты всего-навсего несчастный, бедненький, ути-путеньки, надсмотрщик при стра-а-ашном кровавом князе, — я скривился от собственных слов, а вот мой брат побледнел.
— Кто вам это сказал?! Кто посмел!
— Какая разница, мой дорогой палач, — перебил я его. — Ты можешь перечислить тех, кто описывал ситуацию, в которой ты живёшь, ой прости «влачишь существование» куда более страшными словами. Впрочем, ай-ай-ай-ай, они все мертвы. Какая досада! — я всплеснул руками. Кстати, да, мертвы…