Семь фунтов брамсельного ветра
Шрифт:
Мальчик подпрыгнул, сел на подоконник (летучие волосы взметнулись и опали). Посмотрел за окно. Постукал каблуками по батарее. Поставил на батарею пятку, обхватил колено, уперся в него подбородком. Я подошла, села рядом.
— Выгнали?
Он не удивился. Кивнул. Глянул светло-карими глазами — вокруг них была тень.
— За то, что без формы?
Он был не в синем жилетике, как положено ученикам начальных классов, а в клетчатой рубашке и в джинсовом комбинезоне с блестящими
— Нет, на это она смотрит сквозь пальцы… Из-за калькулятора.
— Какого калькулятора? Ты в каком классе-то?
— Во втором Б.
— И вас уже учат на калькуляторах?
— Да. Она сказала, что будет экск… эксперимент. И велела, чтобы все купили. А мне родители покупать не стали…
— А при чем здесь ты? Объяснялась бы с родителями.
— А она со мной… Говорит: пока не будет калькулятора, на математику не пущу.
— Тебя как зовут?
— Толя Морозкин, — вздохнул он. Словно виноват был, что он — именно Толя Морозкин.
«Толя-Толик… — прыгнуло у меня в голове, будто с мелькнувшей улыбкой. — Толик-Томик. Томчик…»
Потому что он был похож на Стасика Галушкина, который в лагере у меня был Томом Берингом. Не внешностью похож, а манерой говорить, смотреть. Хотя и внешностью, пожалуй, — тоже большеглазый и с тонкой, как стебель одуванчика, шеей. А льняные невесомые волосы — как у Юрика Сенцова…
— А вас как зовут? — вдруг спросил Томчик… ой, то есть Толик.
— Женя… С чего это ты говоришь мне «вы»?
— Ну… вы ведь большая.
— Не большая, а длинная. В седьмом классе учусь. Значит, старше тебя всего на пять лет.
— А вас… тебя тоже выгнали? — спросил Толик с осторожным придыханием.
— Тоже. Я вздрючила одного типа, которые лез к тем, кто слабее.
Я вовсе не хвасталась. Просто, когда что-то объясняешь младшим, лучше всего говорить правду.
— И что теперь будет?
— С кем?
— С вами… с тобой.
— Со мной абсолютно ничего. А вот что с тобой делать?.. Пойдем-ка к завучу.
Он перепуганно соскочил с подоконника.
— Не-е…
— Почему «не»? Надо же как-то решать это дело! Или так и будешь прогуливать математику?
— Мама, наверно, купит… Это отец не хотел, сказал: «Что за глупости! Эк… ксперименты во втором классе! Если надо, пусть покупает сама…»
— Правильно сказал. Но пока не купили, не болтаться же в коридоре! Идем…
— Попадет…
— Тебе не попадет, потому что ты со мной. А мне не попадет, потому что я заступаюсь не за себя…
Вообще-то я не была уверена в справедливом исходе этого дела. Потому что завучи — отнюдь не лучшие друзья школьников. Завучами пугают учеников
Илья говорил, что хорошие люди в завучи не идут, потому что должность такая. Здесь нужны особые характеры. Два года назад мы ехали с Ильей в трамвае из парка и с нами был еще Толик Гаевский, и вот к этому Толику привязалась полная дама: почему он не уступает ей, взрослому человеку, место. А по соседству свободных сидений было сколько хочешь, сделай только шаг. Толик даме так и сказал. А она принялась голосить на весь вагон, словно ее обокрали. И тогда Илья посоветовал:
— Толик, уступи, не связывайся. Это наверняка завуч.
Дама взвилась пуще прежнего:
— А что?.. Что? По-твоему, «завуч» это оскорбление?
— Вовсе нет, — разъяснил вежливый Илья (тогда еще девятиклассник). — Это термин. «Завуч» — это социально-писхологический стереотип, в основе которого лежит патологическая ненависть к детям.
Дама, плюхнувшаяся на уступленное место, захлопала губами, обдумывая сложную формулу. И больше ничего не выговорила…
И вот теперь мы шли к завучу. К незнакомому. Потому что она появилась в нашей школе только в начале этого учебного года. На двери кабинета была табличка:
Завуч начальных классов
Сидорова Ольга Сергеевна
Я постучала и сразу испугалась: вдруг ее там нет? Может, на уроке! Тогда что? Но сразу откликнулся голос:
— Да, пожалуйста…
Я открыла дверь и подтолкнула Толика.
Ольга Сергеевна Сидорова сидела за столом боком к двери, ее хорошо освещало яркое (летнее еще) солнце. И видно было, что завуч немолода, с сединой. Лицо, пожалуй, чересчур утомленное, но ничего, не сердитое. По крайней мере, на первый взгляд.
Я сразу приступила к делу:
— Здравствуйте. Вот этого Толика Морозкина, из второго Б, учительница выставила с урока, потому что у него нет калькулятора. У них там математический эксперимент, а ему калькулятор не купили. Не авторучка ведь, денег стоит…
— Вы подойдите поближе, — попросила Ольга Сергеевна. И мы сделали несколько шагов к столу.
— Значит, Толик Морозкин? — переспросила она. Тот опустил голову, виновато затоптался ногами в широких джинсовых штанинах с отворотами. Часто задышал.