Семь фунтов брамсельного ветра
Шрифт:
У меня сомнение. Не знаю, как сейчас пишется слово «парашют». Через «ю» или уже через «у»? Говорят, хотели сделать реформу и тогда будет «у» в «парашюте» и «брошюре», но я не слышала: сделали уже или нет? Все таки я буду писать «парашют». По крайней мере так писалось это слово, когда папа разбился с парашютом во время тренировочного прыжка. Все печально говорили, что он разбился по своей вине, слишком увлекся свободным падением и не успел дернуть кольцо. До недавнего времени я тоже думала так. А сейчас… не слишком ли много он знал, бывший капитан ГАИ? Почему ушел из милиции? Отчего так интересовались бывшие сослуживцы его компьютерными материалами? Не готовил ли он их к печати, когда стал работать в газете? Материалы не нашли. Виноватых и не искали. На вопросы не ответит никто никогда».
Это я ради конспирации так написала. На самом-то деле была дискета и, значит, была надежда.
Недавно я опять спросила Илью: когда он отыщет пароль для папиной дискеты. Неужели «теория двойного рикошета» и прочие гениальные способы бессильны? Илья вдруг сильно разозлился. Заорал, что он не двужильный — решать сразу массу дел. В том числе и занимать монтажом и озвучкой «вашего гениального фильма». В самом деле, я свела Илью с Петрушей, и брат в меру сил помогал дотягивать «Гнев отца» до «нормального технического уровня». Я виновато примолкла. Тем более, что понимала: Илюхина нервозность из-за того, что начались у него нелады с Татьяной. Ладно, поживем — увидим. А пока я писала:
«Конечно, любой может сказать: «Не надо плохо думать о людях, девочка. Папу жаль, но зачем искать виноватых? Чтобы сделать его героем?» Нет, вовсе не для этого. Просто я вспоминаю опять Лоську и его отца… Да, с шофером Мельниковым беда случилась, когда папы давно уже не было. Но… может, потому и случилась? Будь он жив, он бы не допустил…»
Подумав, я убрала из реферата свои подозрения насчет папиной гибели. Потому что это уж совсем не относилось к острову Джерси. И вообще… кому какое дело? Вовсе я не хотела изливать душу, просто вырвалось, когда стучала по клавишам. Но строчки про «парашют» и последний прыжок все же оставила. Иначе непонятными были бы стихи, а их убирать я не хотела.
А последние страницы моего сочинения были такие:
«Лоськин котенок поправился. Он уже сильно подрос, стал дурашливый и ласковый. Лоська однажды принес его к Евгению Ивановичу и познакомил там громадным лохматым псом Чарли. Васька минут десять шипел и раздувался. А потом они подружились. Теперь Чарли как увидит Ваську, принимается лизать его не хуже заботливой мамы…
Глядя на Ваську, я рассказала Лоське, что в британских владениях есть небольшой (правда побольше, чем Джерси) остров Мэн, на котором водится необычная порода кошек. Вполне нормальные кошки, только задние ноги у них длинные,
Эту свою работу я назвала «Семь фунтов брамсельного ветра» тоже благодаря монетам. Не спутайте, не подумайте, что «семь футов». «Семь футов под килем» говорят, когда желают счастливого плавания. А «семь фунтов» — это семь монет достоинством в один фунт стерлингов. Правда, на самом деле их было у меня шесть. Но седьмую я как бы придумала дополнительно. Вернее, вместо нее прибавила к коллекции судов историю про шхуну-барк «Сибирь». Жаль, что в нашей стране мало чеканят денег с парусными кораблями. Как хорошо было бы выпустить монету в память о плавании «Сибири»! Но никому, видимо, в голову не приходит. Или… дело не в этом?
Парусные корабли всегда считались символами надежды. Деньгами с изображениями таких кораблей, наверно, неловко расплачиваться за всякие черные дела и давать взятки… Я так написала сейчас и вдруг вспомнила: а ведь на нынешней бумажной деньге (зачеркнула, написала «ассигнации») в пятьсот рублей — корабль. Там изображен Архангельск, памятник Петру Первому и трехмачтовый фрегат у причала. Красивый такой, похоже, что «Мир». И может быть, именно такими красивыми банковскими билетами давали взятки те, что отправили за решетку Лоськиного отца… Правда, это все-таки бумажки, а не монеты.
Да, чуть не забыла. На ребре каждой «корабельной» монеты с острова Джерси с выбито: CAESAREA INSULA. Кажется, по латыни это означает «Императорский остров». Если я правильно разобралась в английских комментариях, такое имя дал ему римский император Роман Антоний в трехсотом веке нашей эры. А нынешнее название острова в переводе на русский означает «Шерстяная пряжа». Не такое романтическое имя, как прежнее, но тоже неплохое. Пушистое, уютное, как сказка бабушки, сидящей с веретеном в рыбачьем домике у моря».
Весенние портреты
Я писала свой реферат (или как там его назвать?) до самых мартовских каникул. Началась уже настоящая весна, оседал на газонах снег, сыпались с карнизов сосульки (не зевай, прохожий!), двигались над голыми тополями кучевые желтые облака… Да, я забыла сказать. Когда я садилась за это сочинение, обязательно включала магнитофон с Пашкиной кассетой — мелодии Вивальди на фоне морского прибоя. Так под эту музыку и прошли у меня вечера в феврале и марте…
Перед каникулами я отдала папку с напечатанными на принтере листами Дмитрию Витальевичу.
— Ну, наконец-то, — обрадовался он. — Я уж боялся, что не уложишься в срок…
— Уложилась… Дмитрий Витальевич, только просьба: не читайте в классе вслух, ладно?
— Как скажете, мадемуазель…
Пашке я отослала по электронной почте весь текст, с теми кусками, которые выкинула из школьного варианта. Только выделила эти куски курсивом и попросила, чтобы их никто, кроме Пашки, не читал.