Семь историй Чарли-Нелепость-Рихтера
Шрифт:
— А откуда, если не секрет, известно? — поинтересовался Лукас, потирая переносицу (был у него такой характерный жест).
Ох и правда, откуда… как будто Джой была не единственным человеком, который прожужжал мне все уши темой: "боже, как мне нравится Лукас Волинчек и как хорошо, что мы идем сегодня ужинать в чешский ресторан "Королевская Дорога", потому что мне так нравится все чешское, а главное сам Лукас…Как, я это уже говорила четыре раза?". Джой иногда была чертовски утомительна, честное слово.
Я сделал гримасу:
— Сведения засекречены, доступ к ним запрещен всем, кто не имеет уровня
Волинчек ухмыльнулся:
— И кто же имеет такой доступ?
— Только я, — я кровожадно улыбнулся. Ну, спроси у меня еще что-нибудь, я тебя так далеко пошлю, что дорогу не найдешь…
То ли Волинчек обладал незаурядной интуицией, то ли был хорошим физиогномистом, но больше вопросов на тему Джой не последовало.
— Ты на ужин-то пойдешь, библиотекарь?
Я пожал плечами. Сидеть, обложившись бумагами, дисками и коробками от фильмов, было так уютно и спокойно, что забывалась тьма за иллюминатором, и ужасно не хотелось вставать. Лукас понял меня правильно и быстро ретировался, пообещав, если не поем и завтра, потащить меня утром в столовую за уши. За последние семь дней я опять начал терять в весе: мне просто не хотелось есть со всеми, а потом я про это забывал. Слава богу, зеркала у меня в каюте не было, а в душе я задерживался ровно настолько, чтобы вымыться, не заглядываясь на свое бледное и худосочное отражение.
После ухода Волинчека я убрал все книги на полки и занялся периодикой. Терпеть не могу газеты за традиционную идиотскую привычку издаваться в печатном виде; то ли дело журналы, которые в принципе уже лет двадцать нельзя найти в бумажном виде, с настоящими страницами, и толстыми глянцевыми обложками. В "Новом доме" была подшивка "National Geographic", не выходящего уже сорок лет: иногда, пока Питер искал материалы по физике, я пролистывал до сих не выцветшие страницы и с интересом погружался в мир прошлого. В общем, регулярные СМИ я складировал на отдельную полку, пока один из заголовков не привлек мое внимание.
"Формальное объединение в Земную Федерацию уже в марте! Съезд лидеров мировых государств 27 марта этого года в Пекине"
Ну да, об этом много говорили и писали. Мне, правда, всегда было не до политики — Риди наверняка был уверен, что до того возраста, когда можно участвовать в голосовании, я успею попасть за решетку, накопив на "пожизненное", но на самом деле, это было слишком запутанно и далеко от тех реалий, в которых я жил.
Значит, уже через два месяца я стану гражданином Земной Федерации. Звучало забавно. А вот стоила ли овчинки выделки — не знаю. Не мне судить.
В Пекине, если верить статье, должно было собраться чертова куча народа, и по сему поводу, предпринимались самые большие меры безопасности. Через объединенные силы спецназа и разведок всех стран мира мышь бы не прошмыгнула, хотя… меня ведь тоже охраняли… И это не помешало Синклеру и его ребятам увести меня, почти не поднимая шума. Если бы не Дэйвис со своими младшими, играющий в парке, я бы точно числился в списке пропавших без вести.
Постой-ка, Чарли Рэндом Рихтер, что ты сейчас сказал?
Я прокрутил эту информацию в мозге еще раз.
Так, что мы имеем? Скорого на решения бывшего военного и политика с жаждой мести, космический корабль непонятно какого предназначения (исследовательским его назвать было трудно — а вот вооружен он
Черт! Вот черт!
Конечно же, никакое Чикаго Синклеру на черта не сдалось. Пекинский съезд готовился уже несколько лет, и у него было до хрена времени для того, чтобы подготовить всю операцию и просчитать все до мелочей. Оставался лишь один вопрос: зачем ему нужен я, но и это, если подумать хорошенько, объяснялось тем, что я своим появлением едва не сорвал его планы тогда, в пустыне, и мог догадаться обо всем этом, живя в Чикаго. Он просто перестраховался, вот и все. Все слова о жалости были самой обыкновенной ложью, а я-то еще — вот кретин — ему поверил, испугался за Чейсов, за ребят и запаниковал.
Сволочь! Хренов манипулятор! Ублюдок!
Я рванул ворот рубашки, задыхаясь в бессильной злости, и зацепился за шнурок, на котором висел аквамариновый кулон. Синий камень блеснул в ярком свете лампы глазами Джой, и, внезапно, я успокоился. Самое главное, что Джой жива, как будут жить все, кто мне близок. Я смогу отсюда выбраться. Рано или поздно, Синклеру придется вернуть меня на Землю, и я вернусь в Чикаго, выкурю добрых полпачки "Кэптен Блэка", встану у порога дома на Ривер-Сайд и поцелую Джой, которая откроет дверь. И плевать на то, что если не меня не прибьет Питер, то сама Джой уж точно превратит в отбивную котлету.
ИСТОРИЯ ШЕСТАЯ, ПО БОЛЬШЕЙ ЧАСТИ ВОПРОСИТЕЛЬНАЯ, РАССКАЗЫВАЮЩАЯ О ТОМ, ЧТО ЛУКАС ШПИОНИТ, ЧАРЛИ НАПИВАЕТСЯ, А КАПИТАН КОСМИЧЕСКОГО КОРАБЛЯ "КВЕБЕК" БОЛТАЕТ МНОГО ЛИШНЕГО.
"— Вы арестованы.
— У тебя пистолетик-то есть?
— Тогда задержаны…"
Из известной комедии начала двадцать первого века.
Следующие корабельные "сутки" прошли скучно. Я просидел в библиотеке почти весь "день", пока не заявился Волинчек и не вытащил меня в столовую, назвав по дороге какой-то "костлявой немочью" (я хотел было обидеться, но потом прикинул и решил, что это, наверное, представитель восточно-европейского фольклора, а не полноценное ругательство).
— Если тетя Мел узнает, что я был рядом и не следил за тем, как ты питаешься, она меня самого сожрет, честное слово, — сказал он, садясь за стол с двумя подносами, до верха наполненными едой, — Я же ее знаю. А Джой еще и добавит.
Я пробормотал о Лукасе кое-что нецензурное, когда услышал имя Джой в его исполнении, но он не обратил внимания — был слишком занят тем, что поливал жаркое кетчупом.
— Э-э-э… слушай, Волинчек, можно тебя спросить?
— Попробуй, — отозвался он.
Что, черт возьми, у тебя с Джой, чуть не выпалил я. Но не смог. Слова застряли в горле, и я почувствовал, как начинаю мучительно краснеть.