Семь минут вечности
Шрифт:
– То есть всего два пути, получается: или раб или бунтарь. Путь Иисуса или путь Сатаны. Третьего не дано. Да и второе-то сомнительно. Следовательно Бог один и Путь к Нему, к обожению, тоже один – кротость и смирение даже до смерти, без претензий и амбиций.
– И даже без семьи, супружеских отношений и деторождений. Иисус пропагандировал безбрачие, отказ от половых отношений и чайлдфри, безчадие, чтобы вымерло человечество как таковое на земле. Голливуд и их заказчики озабочены выживанием золотого миллиарда или полумиллиарда по новым стандартам. Это они и называют человечеством. Остальные готовы на всё лишь бы выжило это человечество. Да мне насрать на человечество, если меня там не будет. Иисус же призывал всех вымирать на Земле, ибо это не Его Царство, а царство Его братца, Сатаны. И деторождение здесь сатанинское. Начиная с зачатие, скотоподобного, звериноподобного. В Его Империи, где правит Любовь, зачинают так, как изначально должно было быть, как зачала Мария, мать Иисуса – Иоанн Златоустый
– Увы, мало кто это может вместить и реализовать, как и предупреждал Иисус. Современные чайлдфи, свободные от чадородия не свободны от секса. Воздерживаться от совокуплений и тем более от рукоблудий у них кишка тонка. От поста и молитвы они бегут как от ладана черти, если верить присказкам. А без детей для многих и мне в их числе, невозможно жить продолжать, смысл отсутствует, тяжко без него. Один лишь выход – суицид. Но и он не допустим по правилам. Голодать и бездействовать могут лишь близкие к совершенству. Нам, остальным оглашенным, довлеют периодические отказы. Заговение, воздержание, разговение.
– Отчего так жирно заговляются многие? Будто последний раз едят.
– Может и последний. Не так бы надо, надо бы постепенно, с диеты на диету, с растений на соки, потом на воду и в голод. Но многие качель-эффектом – резкий шаг назад и сильный толчок вперёд. Чем сильнее в грязь, тем она отвратительней и чистота вожделенней, поэтому проще начать голодать и трезвиться после бурной ночи, с бодуна. Долго ещё отвращать будет даже от воспоминаний о еде и алкоголе, от одного слова «водка» блюёшь. Хотя и не правильно так, грубовато. Многие горе-постники не знают чем себя занять, когда освобождаются от покупок и готовки, придумывают себе виды творчества, но всё суета. Позже понимают, что лучший вид творчества – молитвенные песнопения, акафисты, псалмы, каноны. Ровным храмовым тоном, монотонно, приближаясь к тишине и покою, молчанию, когда довольствуешься ничегонеделанием, Шаббат. А пока гормоны бушуют, то хватаешься за перо, гитару, кисть и малюешь. Думаешь, что что-то новое говоришь. Молодо-зелено.
– Так что ж, не малевать?
– Лишь бы в петлю не загнался.
– А псалмами не загонишься?
– Загонишься. Многие загнались. Лишнего хватили и загнались. Тут вовремя переключаться надо как-то, увёртываться от собственных ловушек.
– Может достаточно с юмором смотреть на всё, что делаешь, не придавать слишком уж серьёзного значения своим каракулям, особенно религиозным?
– Может быть и так, но я хотела сказать про более опытных, с которыми не плохо бы общаться и консультироваться у духовников. Но, наверно, их взгляд на этом и зиждется – все наши потуги всего лишь калямалятина, хотя и лучше, если мы будем пытаться карябать на стенах что-то прекрасное, чем всякую бяку и грех. Чем бы дитя ни тешилось…
– Лишь бы не вешалось?
– Это само собой, хотя и по старинке «лишь бы не плакало» тоже хорошо, но я хотела сказать – лишь бы не мерзостью. Пусть ребёнок пробует нарисовать «Солнечный круг, Небо вокруг горьких иллюзий и мрачных идей. Небо зовёт нас за собой, тех, кому не зачем трогаться в Путь…» [81] , Круг и Небо, а не только горечь и мрак, лишь бы были Круг и Небо, не полная безнадёга. Глядя на образ Круга и Неба, ум возводишь к Первообразу, так или иначе. Так, авось, законнектишься с Солнцем Правды, Светом Чистоты, Небом Небытия, Причастишься и обожишься. Хоть какая-то надежда. Атеисты, агоностики в том числе, как корректная форма атеистов и малоосознанные-маловеры аскеты, могут полагать, что они что-то делают исключительно своим умом и силами. Но это не отменяет факта, что Бог, как Основание, Первопричина всего, присутствует везде и всегда, Вездесущий. Это фундамент, на котором построено мироздание, его невозможно удалить. Но теоретически мы можем представить, что случится со зданием, если убрать фундамент – оно рано или поздно рухнет.
81
Эдуард Егорычев, альбом «Эд с Подпевалами» дом. записи 1995–1999 г.г., – «Солнечный круг».
– Но ведь всё, рано или поздно рухнет, у всего есть свой срок, все стареют и умирают.
– Без него невозможно что-либо начать и сделать, даже мысли не возникнет: «Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего» [82] .
82
Иоан.15:5
83
Матф.16:16; Иоан.6:69.
84
Ср. Иоан.16:7 – «если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам»
– «Экспериментатор движений вверх-вниз
Моделирует новые модели сознанья,
Он идеально выбрит, подтянут и строг
Он несет свой кирпич к алтарю мирозданья» [85]
4
08:08
В его возрасте я начиталась Платона и мечтала о смерти без сновидений как о лучшем, что может быть в жизни. Это и привело меня к тому, что я вскрыла себе вены в 20 лет. С 16 до 20 тусовалась с поэтами, музыкантами и прочими «тунеядцами творческих профессий», как они себя сами шутливо называли. Влюблялась. Совокуплялась. Бросала и была брошенной.
85
Константин Кинчев (Панфилов) и гр. «Алиса», альбом «Энергия», 1985 г. – «Экспериментатор.
У себя в комнате, над железным эмалированным тазиком распорола всю левую руку поперёк. Тогда ещё не знала, что надо вдоль резать и желательно на обеих руках для достижения целесообразного результата. Когда узнала, то уже не резала, охладела к этой теме.
Сидела, смотрела, как кровь выплёскивалась из вен в тазик и на пол, потом потеряла сознание. Очнулась в больнице, уже зашитая, видимо, родители, против обыкновения зашли в комнату, и нашли меня на полу в луже крови. Услышали шум падения и грохот тазика? Надо бы спросить, как дело было. Странно, что ещё не спросила.
Дурная кровь вышла, осталось немного хорошей, на рассаду, и я закончила философский факультет, вышла замуж, создала пятерых детей, родила четырёх, подняла свой бизнес – вместе с мужем открыла пару магазинчиков веганских продуктов в разных концах нашего городка, прежде всего для того, чтобы семью правильно кормить. Теперь вот думаю, не снится ли мне это всё, когда узнала о теории, или аксиоме «семи минут», что так же соответствует догме «смерти нет». Может я всё-таки умерла, когда веники покоцала [86] ?
86
Сленг – вскрыла вены.
Сейчас, глядя на детей и ожидая каждую секунду, что их может не стать, понимаю, легко могу убить себя, если это случится хоть с одним из них. Но тут же спохватываюсь, что для остальных должна остаться жить. И вспоминаю, что одного уже нет, пусть я его и не родила, но носила в себе. И хочется умереть. И хочется жить. А если вдруг все дети погибнут, то точно убьюсь. А как же муж и родители? Да, что-то слишком много причин, чтобы остаться. Но вот если и родителей и мужа не будет и внуков тоже, то ради домашних животных точно не задержусь. Ни кошечки с собачками, ни хомячки с рыбками не заставят меня дышать, есть, пить, ссать и срать без моих любимых людей. Впрочем, смысла нет хоть с ними, хоть без них, ни в жизни, ни в смерти, поэтому пусть течёт, как течёт куда течёт. «Что воля, что неволя, всё равно» [87] .
87
См. х/ф «Марья-искусница» – поставленный на Московской киностудии имени М. Горького в 1959 году режиссёром Александром Роу по пьесе Евгения Шварца.