Семь минут вечности

Гореслада

Так и есть: у жизни нет начала, поэтому смерти нет, то есть, нет конца жизни. Ни начал, ни конца. Только вечное есть имеется, вечное туточки и теперь же.

Каждый раз, когда думаешь, что умираешь и радуешься грядущему упокоению, растворению в Нирване Небытийности, получаешь великий облом – жизнь продолжается, я просыпаюсь или меня реанимируют. И снова надо что-то делать: бежать за автобусом, платить по счетам, носить сумки с продуктами, готовить и кормить детей, совокупляться с мужем… особенно с мужем.

Мы существуем до тех пор, пока ассоциируем себя с кем-то или чем-то: с семьёй, страной, городом,

работой, хобби, идеалами, телевизором, каналами ютюб, сериалами, музыкой и музыкантами, функциями, интегралами, дифференциалами, лицами и личинами, масками и ролями, мнением окружающих, мнением об окружающих…

Смерть же это мечта освободиться от этих глупостей, ассоциаций и идентификаций. Блажен, кому удалось умереть, выключиться.

Но зачем?! Зачем я хочу разрушить ассоциации?! Что меня тяготит в их наличие? Ответственность? Нет. Только то, что они – фикция, мираж. Но если мираж хотя бы отражает где-то существующую реальность, то ассоциации чисто моё воображение, майя, субъективное восприятие и оформление Пустоты.

Никого и ничего нет, есть только иллюзии об этом и пленение иллюзиями. Так и пусть, вроде бы. Но, нет, мне нужна настоящая Жизнь, а не видимость жизни. А есть ли между ними разница?

Есть ли разница между вином, перебродившим под воздействием грибков непосредственно с ягод и разведённого химическим спиртом сока? Только ли опытный сомелье умеет уловить бездну нюансов вкуса и аромата между ними? Тому, кому лишь бы зенки залить разницы никакой. А я душа чувствительная, максималистка – мне либо жизнь, либо смерть подавай, но настоящие.

Вот читаю в Акафисте иконе Богородице «Всех скорбящих Радость»:

Всякая житейская в мире сем сладость

печали бывает причастна:

слава не стоит, богатство мимотечет,

лепота и здравие увядают,

друзи и искреннии смертию отъемлются…

(Кондак 9)

и делаю вывод – не настоящее всё, бутафория. Только не смертью друзья и близкие отнимаются, а рассеиванием одной иллюзии при наплыве другой. Смерть бы все иллюзии разрушила. Есть только иллюзорная же смерть, как иллюзорная жизнь.

Мамочка, ну, зачем ты меня родила?! А зачем я родила? Всё затем же – чтобы ассоциировать себя с кем-то ещё. Мало мне было других иллюзорных проблем.

Хочется жить, поэтому создаёшь ассоциации. Когда же понимаешь, что они временны, то есть иллюзорны, то, либо создаёшь новые, либо хочешь умереть вместе с рассеиванием иллюзий. Разочаровываешься в видимости бытия. Одной видимостью разочаровываешься и тут же очаровываешься следующей.

А в свете гипотезы, что живу из одного сна в другой сон, то есть, умирая как бы в одной видимости жизни, моё сознание, не имеющее, кстати, т. н. материального носителя, создаёт себе иную видимость, мне страшнее и быть не может, наверное. Оно, сознание, видишь ли, так развлекается. И я, соответственно, то мужчина, то женщина, то зверюшка, то лягушка, то мусоропровод в Чернобыле десять лет спустя после взрыва реактора.

И я снова и снова возвращаюсь к прочитанному в Акафисте:

Странницы

и пришельцы вси есмы на земли сей,

по глаголу апостолову: беды от врагов,

беды от сродник, беды от лжебратии терпяще

в лишениих многих и скорбех.

(Кондак 8)

Все житие наше на земли

болезненно и печали исполнено

от клеветы, досаждения, укорения

и иных многовидных бед и напастей:

немощствует бо тело,

изнемогает и дух наш.

(Икос 8)

И чем же эта женщина, тем более дева, может порадовать?!

Ветии многовещаннии недоумеют,

киими словесы скорбящия утешати,

но Сама, Владычице,

возглаголи сердцам нашим утешение,

благодати Твоея лучами

облак скорби нашея

и мрак уныния разгоняющи

(Икос 9)

Спасти хотяй род человеческий

от вечныя муки и непрестающия скорби,

Человеколюбец Господь

в приснодевственную утробу Твою вселися

и Тебе, Матерь Свою,

дарова погибающим в помощь,

покров и защищение,

да будеши печальным утешение,

скорбящим радование, отчаянным надежда,

вечныя муки Своим ходатайством избавляющая

и к небесному веселию приводящая всех,

верно вопиющих Сыну Твоему и Богу нашему:

Аллилуиа.

(Кондак 10)

Да ничем, в общем-то, заменой одной иллюзии на другую:

Радуйся, пламень страстей изменяющая;

радуйся, мрак искушений прогоняющая.

(Икос 10)

Радуйся, сильным Твоим заступлением от всех бед нас избавляющая;

радуйся, от труса и потопа нас защищающая.

Радуйся, от глада душевнаго и телеснаго нас снабдевающая;

радуйся, огнь росою молитв Твоих угашающая.