Семь поэм

Бальмонт Константин Дмитриевич

Невеста

1.

Я смотрел на белую невесту. Бледная под белым покрывалом, Призраком она казалась дальним, Белою березкой в поле снежном. Из безвестных областей виденье, На земле, а будто неземная, Волосы – расплавленное Солнце, Взор глубокий – небо голубое. Тело было белою душою, Но внутри алел в нем тайный пламень, Как поет и бьется алый пламень, Если срубят белую березку.

2.

Я

смотрел и видел сад весенний, Расцвела белеющая яблонь, Заснежилось вишенье, а пчелы В звонком Солнце были золотые. Я смотрел и видел лес весенний, Уж давно отцвел подснежник белый, Чашечки раскрыл пахучий ландыш, В каждой малой чашечке забвенье. Мотылек качнулся перелетный, За одним другой дрожал и третий, Белый, желтый, синий, и темнее, Также красный, и краснее крови.

3.

Бабочки летели белым вихрем, Мотыльки, как с неба хлопья снега, В белой туче быстрым перелетом Пробегала дымка красных крыльев. От воды кружился белый жернов, В малых брызгах были вскипы радуг, Изливались зерна в жадный желоб, Становились тонкой, белой пылью. И одни пылинки улетали, Таяли, как тщетный снег весною, И другие хлебом становились, Ежедневным, знаемым, тяжелым.

4.

Далеко от Севера до Юга Белых лебедей летела стая, Нежных цапель кружево белело, Сонмы белых пташек безымянных. И за каждой лебедью был сокол, И за каждой цаплей темный коршун, И за каждой пташкой трепетавшей Кривоклювый цепколапый ястреб. Далеко в пространствах остывавших До земли осенней огрубевшей Упадали хлопья белых перьев, Между ними брызгали рубины.

5.

Без границ раскинутые степи, До волны несчитанного Моря, И белеют по степям зеленым Молодые, радостные козы. Посмотреть на каждую – веселье, Так им любо в этом белом мехе, Наслаждаться сочною травою, Под высоким Солнцем возле Моря. Посмотри, бегут в безумном страхе, И за каждой мчится серый призрак, Пляшет зуб, и лезвие хохочет, Много алых лент для белорунных.

6.

Добежали козы до предела, Где вода на сушу забегает, Чтоб, покинув вольные просторы, Источиться горькими слезами. Задохнулись быстрые беглянки, Прикоснулись к влаге синеватой. Приняла их пляшущая влага, Разметала всюду вдоль по Морю. Так и будут в Море неизбывном, Добегут,

взбегут на гребень вала, Высь их сломит, брызнут белой пеной, Из бокала выплеснута влага.

7.

Ты белеешь, белая невеста, Но еще не крайняя предельность, Если Море бьется и рокочет, Украшая волны белой пеной. Там, где безглагольный белый полюс, Изо льда восходят к небу храмы, И никто там кровь не проливает, Но краснее красной крови – зори. Будь белее, белая невеста… Что тебе земные обниманья? Белых роз тебе я приготовил. Будь белей всего, что в мире бело.

Змеи

1.

Я верую во власть и в чару Змея. Через него, на утре бытия. Открылось мне, что яркий возглас «я!» Есть меч благого, хоть и нож злодея. В блаженстве откровенья холодея, Я тронул ключ, и брызнула струя, Вдруг жаркой льдяность сделалась моя, Из точки вышла звездная затея. Подвижна самозамкнутая Суть. По капле от безмерного горнила Отпала, ощутив что капля – сила. Другая, возжелавши к ней прильнуть За ней. Так руль возник, и с ним ветрило. К бессмертному всегда чрев смелость путь.

2.

К бессмертному всегда чрез смелость путь. Уверуй в сердце, сеть порви рассудка. Всего желанней счастье первопутка. За срывный край не бойся заглянуть. В воде стоячей чуть мерцает муть. Но видишь ствол? Его коснуться жутко. Коснись его. Не старая погудка, А новый звук – срубив, его швырнуть. Смелей прикосновенье острой стали, Руби, бросая щепки прочь, топор. Кто хочет знать неведомый простор,– Тот на ладье впадет в безмерность дали. Чтоб новым стать, низвергнись в водокруть Свой лик люби, и свой же лик забудь.

3.

Свой лик люби, и свой же лик забудь. Лишь так горят бесчисленные зори. У девушки все сердце в вечном споре – Любя замкнуться, любит отомкнуть. Тюрьмой бывает собственная грудь. О, суженый! На радость или горе, Но в подвенечном дай предстать уборе. Желанью молви творческое: «Будь!» Узнаешь счастье в музыке слиянья, – В расцветных красках вырвется напев, И мрамор иссечется в изваянье. А если горе тайный бросит сев – Печаль красивой может быть немея, Из точных черт слагается камея.